Предстоящее повышение цен на газеты, вызванное повышением тарифов на доставку периодической печати завело нас, газетчиков, в сельскую глубинку, в с. Никулино.
«Районка» уже сообщала, что подорожание газет и журналов произойдет из-за отмены субсидий «Почте России» на доставку газет и журналов подписчикам.
Как отнесся рядовой подписчик к такому резкому повороту «руля» почтовиками, угадать несложно. Конечно же, никто не приветствует повышение цен на любые товары, особенно, когда они приобретают такую резвость. Начальник Никулинского отделения почтовой связи Наталья Степановна Денисова не побоялась дать оптимистический вариант развития событий вокруг подписки на второе полугодие:
– Я уверена, что те из наших подписчиков, кто выписывал «районку», а это в большей части люди пенсионного возраста, будут и впредь выписывать её, несмотря на существенное изменение стоимости газеты. Они не могут жить без районной газеты. Она стала частью их жизни.
В это время скрипнула дверь, и на пороге появился первый посетитель.
– Тёть Тамара, Вы будете выписывать подорожавшую «районку»?
Седовласая женщина в фиолетовом платке с загипсованной левой рукой, неожиданно твердо, протестующими нотками в голосе, чеканя слова, ответила:
– Нет, не буду! Я еще давеча сказала, что не буду.
Узнав, что Тамара Алексеевна Волкова бывший работник почты, я тоже чуть не присел от удивления:
– Почему? Ведь всё повышение пойдет на возмещение части убытков от доставки почтовой корреспонденции, на повышение зарплаты почтальонам, доставлять почту иной раз некому!
Аргумент пенсионерки был «железобетонным»:
– А потому! Мне-то что?! Им не хватает, а мы виноваты. У меня, вот, пенсии не хватает!!
– Так, пенсию два, а то и три раза в год повышают! – не унимался я.
– Вот у кого она 18 тысяч, тем прибавка ощутима, – «просвещала» меня Тамара Алексеевна. – А у меня вот пенсия… К пяти тысячам прибавку не знай на газету, не знай куда приделать. С ветеранскими, вот, шесть выходит.
Я не стал больше настырничать и попросил ее рассказать, как работали почтовики раньше.
– Когда я работала, месячная зарплата почтальонки была шестьдесят рублей с чем-то. Проработала на почте двенадцать лет вплоть до ухода на пенсию в 1994 году. Тоже не ахти какая была зарплата – минимальная по стране. Сумка почтальонская во-от эдакая была, да еще на руках газеты и журналы несла. «Сельскую жизнь» в каждый двор приносила, «Крестьянка» в каждом доме была, «Работницу» – тоже читали многие, «Человек и закон»… Зря тяжела была сумка почтовая, килограммов на восемь. А открыток к 8 Марта, к Новому году: вот если я их только не разберу по полочкам, где кто живет из подписчиков по улочкам-порядочкам, то их невозможно было раздать. Каждый дом выписывал. А сейчас ни писем, ни открыток, ни газет, одна «Заветка».
Я вот тут-то обойду село, а оттуда возвращаюсь, – окидывает «бриллиантовой» рукой свой давний почтальонский маршрут Тамара Алексеевна. – И в совхозе работала не покладая рук разнорабочей, затем кладовщиком зерносклада, материальных ценностей. Уже на пенсии года два пекла хлеб на совхозной пекарне. Хороший хлеб был наш никулинский, всё тут про него вспоминаем. А дома – большой огород, растим лук, картофель, а корове – кормовую свеклу, тыкву по целой тележке. Как я буду огород разделывать со сломанной-то рукой, – недоуменно вздыхает она.
После небольшого молчания собеседница продолжает:
– Вот колодец у нас развалился, из бетонных колец бы сделать. Почем одно кольцо, Наташ, не знаешь? – обращается к хозяйке отделения связи.
– По-моему, в объявлениях в «районке» печатают, – отвечаю я за неё.
– А вот, почему наш сельский глава не отчитывается в «Заветке» о своей работе, – забыв о своих личных проблемах, «переключается» на меня она. – Семеновское сельское поселение отчиталось, и ещё какое-то. Наш почему не отчитывается? Я газету читаю всю, от первой страницы и до конца прочитываю. Если только напишут так, в чём я не разбираюсь, – честно признается Тамара Алексеевна. – Люблю читать «районку». Без неё не могу представить свою жизнь. В газете пишут интересно. Люблю поздравления читать. И начинаю обычно смотреть «районку» с последней страницы. Вот судили уклониста от призыва на военную службу, надо прочитать. Приду сейчас домой. Наверно-таки я её выпишу. Ну, куда вот денешься от неё?..
Н. Долгов.