Заповедные места
Есть в Чувашии такие
Заповедные места,
Где условия родные,
Где уют и красота.
Где животные гуляют,
Не боясь, что их убьют.
Где их кормят и лелеют,
Охраняют, берегут.
Птицы песни распевают,
Весной семьи создают.
Своих деток опекают,
Предоставив им уют.
Я горжусь, что появились
Заповедные места.
И хочу, чтоб сохранились
Первозданные леса.
Чтоб сороки стрекотали,
Ночью филин нас пугал,
Чтоб тетёрки токовали,
Чаек слышался бы гам.
Чтобы мы не забывали
Крик летящих журавлей.
На озёрах танцевали
Стаи белых лебедей.
Чтобы в людях проявлялась
Не жестокость, а любовь.
Чтоб фламинги возвращались
К нам весною вновь и вновь.
Чтоб природа не увяла,
Стало б меньше Красных книг.
Чтоб Присурье процветало,
Чтобы чистый бил родник.
Л. Клюкина,
с. Кудеиха.
Душой я с Вами, Вас любя!
Да здравствует, прекрасный новый день,
Удачный для великих начинаний!
Шанс есть у каждого, превозмогая лень,
Отбросив всё – тоску, хандру, печали тень,
И не искать тому каких-то оправданий,
Явить себе желанье перемен…
Стремитесь к исполнению желаний!
Ведь хуже нет, чем равнодушье ко всему,
А исправить все еще не поздно.
Махните завтрашнему дню рукой – сегодня все еще возможно.
И в дальний путь с открытою душой.
Вас ждут великие дела и радость новых встреч.
Активность только здесь нужна, а не желанье лечь.
Счастливых перемен – добиться своей цели.
Легко не достается только ничего, но
Юность или зрелость, а может – хитрость, смелость,
Большое в том упорство, и Вам вдруг повезло…
Я очень в это верю – желаю Вам прекрасного всего!
Н. Буляйкина,
с. Порецкое.
Максим Кирилин, родился в с. Кудеихе, работает преподавателем философии и географии БПОУ ЧР СПО Новочебоксарский химико-механический техникум, г. Новочебоксарск, лауреат литературной премии «ЛИТ – РФ» – «Творчество одного произведения 2015».
Этот день для тебя будет радость,
Когда с крыш убегает капель,
И отступит коварная старость,
И нахлынет весна – ты поверь.
Пусть сияет всегда только солнце,
Сгинут тучи, и рухнет печаль.
Глянет счастье в твое лишь оконце,
И прошедшего будет не жаль.
А душа пусть наполнится силой,
Запоет и не плачет она,
Зацветет белоснежною сливой,
И наступит рассвет навсегда.
Я желаю быть только красивой,
А в глазах пусть ликует весна,
Будь любимою, вечно любимой,
Я желаю тебе навсегда!
* * *
Давай забудем обо всем,
О том, что было между нами,
Рассветов тихий перезвон
Над белоснежными полями.
Снежинка тает, как слеза –
Соленых брызг воспоминанье,
С укором я смотрю в глаза,
Несущих взор очарованья.
Ведь ты была всего лишь сон
И как прекрасное виденье,
Узор заснеженных окон,
Мое прекрасное забвенье.
* * *
Если б меня спросили:
– Ты – уроженка Порецкого?
Я бы ответила сердцем:
– Я уроженка России!
И на моей малой родине
Тоже живут поэты,
Тоже трава зеленая,
Тоже встают рассветы.
А в осень дожди косые,
А в зиму снеги белые,
И люди сердцем смелые,
Как и по всей России!
Если б меня спросили,
Что я держу на сердце.
– Мира, любви для России,
Для Карловки и Порецкого.
А. Дугаева,
с. Порецкое.
Поречью. Родине моей
Поречье ты мое родное,
Красивей места не сыскать.
Вот почему плоты причалив,
Нашли земную благодать.
С крутых обрывов Лобачевки
Как на ладони все вокруг.
Леса засурские так звонки,
До горизонта не взглянуть.
Печатями на лбу сверкая,
Сошли на берег мужики
И основали тут селенье,
Чудесней в мире не найти.
Имел тот люд к жизни стремленье:
Не утонуть же тут, в Суре.
Проделав путь такой нелегкий,
Нашли пристанище душе.
Срубив церквушку, избы ставя,
Здесь обживались, как могли.
Тут мужики из Углич-града
Покой свой вечный обрели.
И стали жить по-христиански:
Детишки, бабы – всей гурьбой.
Поля пшеницы заблестели,
И на Суре до ночи пой!
Спасибо скажем нашим предкам,
Что основали здесь село.
Ребята были не из слабых.
Поречье — ты мое крыло!
А. Горычев,
с. Козловка.
На озере Долгом
Рыбак я от случая к случаю. Меня интересует больше охота.
Однажды при встрече со знакомыми разговорились на рыбацкую тему. И припомнилось мне…
Вторая половина зимы в начале 90-х годов. После обильного снегопада весь засурский лес задуло-передуло, никаких дорог. Снегоход «Буран» ревет, тонет в снегу, но ползет. С трудом выехал к охотничьей базе завода «Промтрактор». Встречали меня знакомый водитель и еще один мужичок – вижу впервые. Поздоровались.
– Давай, проходи! – пригласили в дом.
– Что с озером? – поинтересовался я.
– А кто туда ходил? Не знаем.
Передохнув, я вновь оседлал железного коня и переехал на дальний конец озера.
Нашел несколько опарин – прососов от рыбной стаи. Рыба стояла под кромкой льда. Раздолбив пешней, расширив прорубь, майну, поймал сачком две-три щуки. Но самое интересное было потом.
Нашел еще один небольшой просос – сачок не лезет. Решил не раздалбливать, понял, что рыба, испугавшись, отойдет за кромку льда, как это уже было от моей возни в прежних лужах-прососах. Снял с себя куртку, просунул руку под лед, а там стоит стена рыбы. Набито так, что рука не лезет. Подумал: вот они, чудеса рыбалки, расскажешь кому – не поверят! Прощупал рукой – голова щучья, другая, поменьше, крупнее. Хватаю выбранную за жабры полусонную щуку, выбрасываю на лед. Руку на морозе от холода ломит, горит, вся красная. Но какой азарт!
Смотрю, идет тот незнакомец с базы, видно, решил проветриться. Подошел, очень удивился моему методу ловли. Говорю ему залихватски:
«Вот смотри, как порецкие рыбаки рыбу ловят!»
А он мне начинает задавать вопросы, как школьник: что да почему это так. Вроде, взрослый мужик.
«Замор рыбы идет, кислороду ей не хватает. Погибнет вся, останутся единицы в живых. Набито ее подо льдом, как прессом!» – объясняю. А про себя думаю: сам-то в такой ситуации впервые в жизни, ничего подобного во время замора на озерах я еще не видел.
Из разговоров позже выяснилось, что незнакомец никогда и удочку-то в руках не держал, а тем более ружья. Интеллигенция! Ни рыбак, ни охотник, приехал отдохнуть, пригласили, так, случайный…
Рука на морозе замерзла. Мне вскоре это занятие надоело. Уехал на базу, отогрелся, попил чайку, но усидеть не сумел, опять к щукам потянуло. Мог я наловить и другим методом, да рукой азартней. Но многого ли мне надо, я же охотник, а не рыбак…
Припозднился я, пришлось заночевать на охотничьей заимке.
Утром, попрощавшись с друзьями, собрался домой.
Наверное, ничто так не объединяет людей, как рыбалка и охота.
Тронулся в обратный путь. Проехав по всему озеру Долгое, выехал в конце его на поляну. Заглушил снегоход, решил передохнуть.
Наверное, это и есть та самая поляна. Ну, да, она, размышлял я, вспомнив давний разговор с моим хорошим, пожилым другом.
– А ты помнишь пасеку-то колхозную в конце Долгого? – обратился он ко мне.
– Ну а как же, помню! Но я только застал от нее сгнивший переруб, разбросанные пчелиные рамки, разбитые ульи.
– Там стоял дом. В нем всю зиму жил сторож, охранял омшаник с пчелами. И вот, когда был замор рыбы на Долгом, на эту поляну с озера рыбу-то возили на лошадях, возами. Всю поляну засыпали рыбой!
– Да-а-а! – удивлялся я. – Поляна-то немаленькая. Это сколько же рыбы-то было?!
Богато наше Засурье озерами, рыбой. Сейчас ее стало меньше. Но сколько ее гибнет при заморах? И что с этим делать?
В. Родионов.