Николай БУСЫГИН
Старушка
Навек знакомая, такая,
Каких встречаешь не впервой,
Старушка - тихая, простая -
Идет дорогой полевой.
Идет, любуется на спелый
По сторонам дороги хлеб.
Обмотанный тряпицей белой
В руках остроконечный серп.
- Куда, родная?
- До бригады.
Пока еще хранится мочь,
Спешу туда, родимый. Надо.
Бригаде в страдную помочь.
Сынку сейчас на фронте место,
Ушел сынок на бой с врагом,
А здесь, в колхозе, мы с невесткой
Остались за него вдвоем.
Да, видишь, малость запоздала:
В избе родной - своя страда.
Внучат, как надо быть прибрала,
Свела там в ясли и - сюда.
Ну, в добрый путь, спешу, родимый…
И замелькал ее платок
Среди хлебов. А мимо, мимо
Колосья гонит ветерок.
Цветы
На фронт мы ехали в апреле,
Весна за нами следом шла.
И в небе жаворонки пели,
И полевая даль цвела.
Дымок весны голубоватый,
Прозрачный, легкий, как мечты,
На всех перронах нам девчата
Дарили первые цветы…
Петр МАКСИМОВ
В день Победы
И разнеслось в ночи: Победа!
И только, только рассвело,
Как возле сельского Совета
Уже толпилось все село.
И председатель руку поднял,
Встал на ступеньку и сказал:
"Товарищи, мы здесь сегодня…"
И замолчал, прикрыв глаза.
И несмотря на многолюдье,
Вдруг все застыло в тишине.
А он потом, вздохнув всей грудью,
Сказал лишь: "Все. Конец войне".
И, кажется, притихли дали.
И мы молчали у крыльца.
Без слов мы очень понимали
Значенье этого конца.
Владимир ГРИБАНОВ
Памяти неизвестного
солдата
В поле холмик - под березкой,
А вокруг синеют дали...
Крону ветры не согнули
И дожди не захлестали.
Приросла она корнями
К сердцу павшего героя.
Пусть пробито
Сердце пулей,
Но листвой шумит -
Живое!...
* * *
Я знаю, нет никакой вины
В том, что другие не пришли с войны,
В том, что они - кто старше, кто моложе -
Остались там, и не о том же речь. -
Что я их мог, но не сумел сберечь, -
Речь не о том, но все же, все же, все же…
Александр ЛЕСИН
Флаг над Рейхстагом
В. Е. Субботину
На века запомнится это
И прославится на века:
Над Рейхстагом, в дыму рассвета,
Красный флаг - России рука.
Вьется по ветру соколом гордым,
Вынесенный из атак,
А вокруг - потемневший город,
Оголенных стен немота.
Кайзер медную голову клонит,
Смотрит под ноги, не вперед.
Присмирели ретивые кони
На горбу Триумфальных ворот.
Сбитый с крыши орел из жести
Не поднимется больше. Нет.
Ну, а нам - нам сегодня шествовать
По берлинской Аллее Побед!
3 мая 1945.
Владимир АЛАТЫРЦЕВ
Инвалид
Его швырнуло наземь взрывом минным.
Взметнулось пламя. Прокатился гром…
Нога осталась где-то под Берлином,
А сам домой вернулся с костылем.
В былое отодвинутый годами,
Сегодня этот бой почти забыт.
Скрипит протез, пристегнутый ремнями,
Когда идет, хромая, инвалид.
Уже привык. Работает. Не тужит.
Белеет постепенно голова.
Но боль утраты, въевшаяся в душу,
И через двадцать лет еще жива.
Как наяву, во сне он видит лица
И слышит голоса однополчан,
Ему нога его - живая! - снится
В осеннее ненастье по ночам.
Как будто возвращается обратно
Она, недослужившая свое,
И человеку больно и отрадно
На прежнем месте ощущать ее…
Александр УРАКОВ
Село Порецкое
Село Порецкое родное,
Родных полей простор и тишь.
Стоишь на взгорье над Сурою,
В озера синие глядишь.
Глядишь в Засурское приволье,
На Красный яр, что встал вдали,
На Лобачевское раздолье,
На красоту родной земли.
Цветет черемуха и мята,
А в пойме свищут соловьи.
Здесь все нам дорого и свято,
Здесь все родное, все свои.
Всех земляков мы помним наших,
Не обошла село война.
На обелиске в списке имена.
Встают над поймою рассветы,
Сура стремится к Волге течь,
А нам село и землю эту
Любить всем сердцем и беречь.
Иван КРАСНОВ
"Светлой памяти посвящается"
Как тогда,
Мне поют в Подмосковье
О бессмертье земли снегири.
Как тогда,
Обжигающей кровью
Разливается стужа зари.
В белых дошках березы и ели,
В колеях - ледяная слюда.
Коловертью проходят метели,
И поземка течет,
Как тогда.
Лишь не вижу я рядом с собою
Пулемета на двух полозках,
Ослепительных сполохов боя
И комбата с биноклем в руках.
И не падает возле березки,
Принимая без крика беду,
Лучший друг мой
И тезка.
Он упал в сорок первом году.
Евгений ИНЮШКИН
Стихотворение, ставшее песней
(Быль)
Теперь, когда прошло много лет, эта история уже не кажется такой удивительной, но в свое время она потрясла меня основательно.
А было это так. Отдыхая после ночной смены, я просматривал местную газету, пестрящую злободневными заголовками, и вдруг на фоне разнообразных публикаций заметил стихотворение моздокской поэтессы Валентины Чумачковой "Прости, солдат".
"При нашей нестабильной политической и экономической жизни - не до поэзии, - подумал я. - И все же, если стихи поместили в газету что-то в них должно быть". Я начал читать:
На базаре старик ордена продавал
И в дрожавшей руке их устало держал.
И сквозь сжатые зубы устало твердил,
Что в базарном ряду он такой - не один.
Я сквозь слезы смотрю на его ордена -
В стариковской руке криком билась беда.
Ты прости нас, старик, нас за это прости.
Что пришлось свою гордость из дома нести.
За Москву и за Брест, Сталинград, Ленинград,
За Одессу, Берлин, где - "ни шагу назад!"...
Ты прости нас, отец, за душевную боль,
Что стоишь на толкучке с седой головой.
Ты прости нас, отец, ты прости нас, солдат, -
Защитил ты Москву, отстоял Ленинград…
А сейчас ты за хлеб продаешь ордена, -
Это хуже, чем самая злая война!..
Пораженный жгучим стыдом, веявшим от стихов, за бессилие что-либо изменить в судьбе участника войны, я едва дочитал до конца. Сердце сдавило, в горле застрял комок...
В памяти сразу возникли далекие голодные и тревожные военные годы. Вокруг - суровые и озабоченные лица и редкие, но яркие вспышки торжеств, на которых под оглушительные и нескончаемые аплодисменты вручались героям заслуженные награды. Лица людей в такие моменты оживали, светились улыбками, крепла уверенность в Победе... И вдруг такие стихи!
Я метался по комнате, не находя места и не зная, что делать. Казалось, был на грани безумия. Уж не помню, когда и зачем схватил ручку и нотную бумагу и, размазывая по лицу слезы, ручьем катившиеся из глаз, начал писать.
В какое-то мгновение я с удивлением обнаружил, что пишу музыку на текст этого стихотворения. Потом принялся проигрывать написанное, кое-что исправлять. Я повторял мелодию снова и снова, а слезы мешали по-прежнему...
Сколько времени продолжалась эта работа, не помню, но, в конце концов, песня была написана. Радость завершенного дела приглушила смятение чувств, вызванное стихотворением.
Так своей музыкой я присоединился к словам Валентины Чумачковои: "Прости, солдат!".
Иван ПИНЯЕВ
* * *
Степь гремит, грохочет.
И над нею
Стелется тяжелый дым, слепя.
Ничего на свете
Нет труднее -
Пересилить в этот миг себя.
"Враг" ведет огонь
Настолько плотный,
Что невольно оторопь берет.
Поднимаясь из окопа,
Ротный
Первым вырывается вперед.
А за ним встают,
Встают солдаты
И бегут, пригнувшись, по стерне,
Так же вот и мы
В дыму когда-то
На врага бросались на войне.