Предчувствие весны
Земле под снегом снятся сны.
Поля белы и необъятны.
И как же чувствовать приятно,
Что скоро уж приход весны.
И что морозы и метели
Уступят солнцу и капели.
И что в один прекрасный день
Запахнет на заре сирень.
И небо станет чистым, ясным,
И жизнь покажется прекрасной!
* * *
Любви божественные струны
Задели вы в душе моей.
И ваши ласки, поцелуи
Мне не забыть до конца дней.
О, эти черные ресницы!
О, эти серые глаза!
Мне до сих пор ночами снится
Ваша неброская краса.
Я был не прав, когда однажды
Захлопнул за собою дверь.
В одну реку не входят дважды,
Мне сожалеть только теперь.
От безысходности горюю,
Любви уж не подняться ввысь.
Ее божественные струны
Все, до одной, оборвались.
А. Дугаева,
с. Порецкое.
В лесу
Весенний мартовской порой
Дорогой тихою лесной,
Вдыхая воздух благодатный,
Иду с открытою душой.
Хоть и испортилась погода,
И мокрый снег слепит глаза,
Но я душою отдыхаю,
В лесу ведь так она чиста.
Хотя в лесу еще так мрачно,
И хоть он гол еще стоит,
Но все равно я ощущаю,
Как в нем энергия кипит.
Уже земля питает соком
Берез продрогнувшую плоть,
Чтоб были силой наделены,
Чтоб снова в них кипела кровь.
Чтоб скоро почки, набухая,
Явили бы на свет свой плод,
Чтоб снова пышною листвою
Украсил лес свой гардероб.
Иду дорожкою лесною
Под птичий гомон деловой,
Хотя промок я весь до нитки,
Иду с счастливой я душой.
Е. Шишкин,
Семеновское-Чебоксары.
Мусорина гора
Шумит Мусорина гора!
На ней ватага ребятишек,
Девчонок смелых и мальчишек,
Зимой катается с утра.
Крики, смех, порой и слезы
Слышим с этого бугра,
И на мамины угрозы
Не взирает детвора
Щеки красные, как мячик,
Глаза радостно горят.
Свечерело – это значит
Всем домой им говорят.
Кто озяб, на руки дует,
В мерзлых варежках комком,
Тот, наверно, не забудет,
Как с горы неслись гуськом!
Дома мама, раздевая,
Думает: "С чего начать?
Вся одежда в колья-мялья,
Надо срочно постирать!
Глянет папа, то-то будет!"
Мать грозится детворе:
"Он ремнем вас приголубит,
Коль увидит на горе!"
Дети знают, мама будет
Долго вечером ворчать.
Утром всех детей разбудит
И пошлет опять гулять!
А. Бухаленков,
с. Порецкое.
Плачет душа…
Ну почему судьба жестока,
И почему я одинока
На этом жизненном пути?
Ну почему мне не пройти
Сквозь эти сильные преграды?
На свете лучше нет награды,
Чем жизнь свою прожить спокойно,
Чтоб сердцу не было так больно,
Чтобы счастливой быть всегда,
Быть может, плакать иногда,
Но молодость цветущую прожить.
Прошу, не надо так тужить,
Что годы ваши пролетают,
Их новые года сменяют.
А если к вам стучится смерть,
В глаза ей нужно посмотреть.
Не надо вам ее бояться,
Вам нужно ей не поддаваться…
Вам нужно только не сдаваться.
Вам нужно крикнуть ей: «Постой!
Я ведь клиент еще не твой!?»
Тогда придет для вас спасенье.
Оно как сладкое виденье.
Но счастье вот не всех находит,
И что-то в мире происходит,
Когда теряется душа,
По свету бродит неспеша,
Не находя успокоенья.
И, просыпаясь от виденья,
Тихонько плачет, плачет, плачет…
Не суждено ей жить иначе.
Е. Поливцева.
* * *
Это было в рабочем поселке,
Что стоял на крутом берегу.
Раз в году по весне в половодье
Парохода все с Волги там ждут.
Рано утром поселок проснулся,
И гудок растревожил народ,
Торжествуя, кричали мальчишки:
"Это волжский идет пароход!"
Он пришел, свежей краской сверкая,
На борту с полосой голубой.
Капитан был седой и усталый,
А вот шкипер – совсем молодой.
Вечерком отдыхала команда,
Все закончив с разгрузкой дела.
Познакомился шкипер с девчонкой,
Что в рабочем поселке жила.
Ветер сдернул с девчонки косынку,
На лету ее парень поймал,
Повязал озорно вместо галстука
И тихонько на ушко сказал:
"Всю я Волгу прошел и Ветлугу,
На Оке и на Каме бывал,
Но такую девчонку красивую
В первый раз на пути повстречал".
До утра прогулял парень с девушкой,
Все бушлатом ее укрывал.
Чем прохладнее ночь становилась,
Тем он крепче ее обнимал.
Побледнела на небе луна,
Что была от природы немая.
Ты не верь ему, недотрога,
У него еще есть другая.
Быстро кончились счастья часы.
Впереди, как всегда, расставание.
И молили глаза в слезах:
"Поцелуй меня на прощание!"
Парень молча у трапа курил,
Папиросу нервно сминая,
И с досадой девчонке сказал:
"Много выпил, должно быть, вчера я".
Быстро падал уровень вод,
Капитан потому торопился.
И в тумане седого утра
Пароход среди вод растворился.
Белокрылые чайки смело
Над водою низко носились.
Что ж ты, глупая, плачешь?
Ничего же ведь не случилось.
Г. Пичкалева,
п. Долгая Поляна.
* * *
Мельтешим, суетимся, спешим –
Золотое меняем на медное,
А простая работа души
Совершается медленно.
Нам – жалеть, ненавидеть, любить,
Презирать, горевать, восхищаться...
Как нам нужно насыщенно жить,
Чтоб однажды почувствовать счастье!
Людмила Кудрявская.
На закате зимы
Глубокие снега отрезали все дорожки и тропинки в промороженный засурский лес. Без лыж нельзя было пробраться. И они зашуршали по снегу, оставляя за мной глубокий след. Тронулся прямо вглубь леса, виляя во все стороны между деревьев.
Лес застыл. Тишина мертвая. Мороз сразу хватанул за лицо.
Зима!
Меня всегда тянуло в лес, к природе. Здесь, мне кажется, я свой.
Что может радовать в зимнем лесу, в застекленевшей до звона тишине стылого леса? Да, наверное, многое. Перечислить невозможно.
Неизмеримые, не сравнимые ни с чем радости охоты.
Первая радость – встреча с лесом. Зашел в него – и ты уже другой. Будто бы и не принадлежишь ни к какому обществу. Только ты и лес.
Легкий ветерок перед носками острых лыж катит бойко семена липы. Снег в лесу прошит строчками лисьих следов. Около приозерных ивняков зайцы набили тропы. Здесь они кормятся. Ивовая кора – их любимое лакомство.
Пробираясь с трудом через плотный кустарник, зацепишься лыжей за куст да и рухнешь в стылый снег, набирая в обувь и за одежду льдинистого снега. И покажется тебе, что за тобой наблюдают зайцы с ухмыляющимися мордами: ну что же ты запутался, охотник?
Проворная и ловкая куница около сухого дуба придавила сойку. На мерзлом снегу ее следы и ночной драмы: перья, бусинки крови. Кровожадная хищница прошла по заячьей тропе, а потом ушла вглубь леса.
Какая эмоциональная и захватывающая охота на этого зверька! Некоторые куницы по качеству и ценности меха превосходят даже соболей. В дикой природе бывают случаи спаривания соболя с куницей. Это потомство, называемое кидусами, превосходя своих родителей по размеру, – настоящая гроза всему живому в лесу.
Снежное покрывало спрятало упавшие от старости деревья, сорванные осенними ветрами сучки и мелкий кустарник. Солнечный зимний день разгорался.
Я часами месил широкими лыжами мягкий, как пух, снег.
Лес уже живет в предчувствии весны.
На белом покрывале чистого снега белки оставили множество следов. Ровной строчкой тянулся в ближайшее болото кабаний след. Ольховые и торфяные болота меньше промерзают, и кабану здесь легче зимовать.
Какой-то яркой свежестью исходило от сверкающего на солнце зимнего дня. Эта красота оживляла и усиливала во мне непередаваемое желание быть всегда ближе к лесу. Вот это все, наверное, и есть тот самый манящий дар засурского леса…
А день уже угасал. Холодной краснотой облило небесную пустоту заходящее солнце. Затемнели лесные дали, погасли искрящиеся сугробы.
С ощущением тихой усталости в теле и радости в душе выбирался из леса.
И память еще долго будет рисовать картины прошедшей зимы, следы зверей, пейзажи под голубыми небесами засурского леса.
От этого было светло и легко!
В. Родионов.