Иван Петрович Белов является одним из старейших жителей района. В этом году никулинскому долгожителю исполнилось 98 лет. Почти вековую историю страны он знает не по школьным учебникам и историческим книгам, он испытал на себе все ее перипетии.
В шестилетнем возрасте Иван услышал от взрослых об Октябрьской революции, но мальцу не были понятны эти слова. А вот о «коллективизации» и «раскулачивании» он узнал не от людей. Семья Петра Андреевича Белова в Никулине считалась зажиточной. Беловы жили в большом доме (впоследствии в нем размещалась школа). Детей в семействе было много – девять человек, Иван среди них был третий. На подворье содержали двух лошадей, двух коров, кур, а землю выделяли из расчета на каждого едока. Одним словом, назвали их кулаками и раскулачили, дом отобрали. Многодетная семья была вынуждена ютиться у старшего брата. Окончив четыре класса школы, Иван пошел работать в колхоз.
К началу Великой Отечественной войны Иван Петрович уже жил самостоятельной жизнью: у него была семья, супруга Марфа Осиповна подарила ему первенца – дочку. Сразу после объявления войны он, как и многие его односельчане, в числе первых готовился пойти защищать Родину, но, как сына кулака – врага народа, 30-летнего И. Белова на фронт забрали не сразу. Очередь до него дошла, когда в стране вовсю полыхали города и деревни. А у жены под сердцем к тому времени зарождалась новая жизнь.
Ивана Петровича определили в рабочий батальон, а вскоре отправили на передовую. Несмотря на свой солидный возраст, он хорошо помнит ту разгромную ночь. Было это в канун Рождества возле деревни Осиповка Калининской области. Солдаты приготовились к атаке, но разыгравшаяся пурга задержала наступление. После того, как непогода успокоилась и снежная дымка рассеялась, перед русской пехотой предстала пушка и четыре вражеских танка. «Много в том бою полегло наших, а все, кто уцелел, попали в плен», – с содроганием в голосе рассказывает И. Белов.
В числе последних оказался и герой повествования. Все его последующие годы вплоть до окончания войны прошли в концлагере Бранденбау. Об этом периоде жизни Иван Петрович рассказать так и не смог – уж больно тяжелы воспоминания. Их освободили американцы. Тогда-то и появилась возможность связаться с родными. Каково же было разочарование его однополчан, когда из дома стали приходить письма примерно с одним и тем же текстом: «Извини, от тебя так долго не было вестей, я думала, что ты погиб… У меня теперь другой…». С волнением ждал весточки и Иван Петрович. Дрожащими руками раскрывал он треугольник и, как и его фронтовые товарищи, топнул ногой, но от счастья. Марфа писала, что у них родился сын, и семья очень ждет возвращения своего кормильца.
Но их встреча состоялась нескоро. Война для Ивана Петровича окончилась не в сорок пятом, а гораздо позже. Из Германии через Польшу бывших военнопленных доставили в окрестности белорусского города Лида. Там их рабочий батальон заравнивал на полях воронки, образовавшиеся на месте разрыва снарядов. Довелось и косить траву коровам местных сельхозпредприятий.
Родина встретила солдат недружелюбно. И. Белов, как и тысячи таких, как он, был отправлен нести трудовую повинность. Он попал в Кемеровскую область, где в основном плотничал.
По возвращении домой поначалу тоже работал плотником в родном совхозе в Никулине, где трудился до самой пенсии. Но больше его знали как хорошего дояра. «Знаешь, как виртуозно коров доил, – посмеиваясь, рассказывает ветеран. – Будто на аккордеоне играл!».
В настоящее время Иван Петрович живет один: «Давно уж похоронил свою Марфу, месяц рубаха была мокрой от слез, но дети меня не бросили».
Мы попросили И. Белова поделиться секретом своего долголетия, на что он только развел руками, пожал плечами и сказал: «Сам не знаю и удивляюсь, ведь в жизни перенес такие тяготы и все живу. А когда врачи спрашивают о том, что у меня болит, даже не знаю, что и ответить – как будто и не болит ничего». Зато односельчане пояснили: за жизнь никто и никогда не видел Ивана Петровича пьяным, не помнят его и с сигаретой, хотя сам он говорит, что курить бросил всего три года назад. Относительно сигареты, возможно, это была его очередная шутка, а, может, и память начала пошаливать. Бесспорно то, что в свои девяносто восемь он хорошо видит, сам ходит в магазин за продуктами, готовит, топит. И не потому, что ему некому помочь, а потому, что движение – это жизнь. А заветное его желание – встретить 65-ю весну Победы.
В. Бухаленкова.