Прасковья Степановна Маколкина относится к старожилам с. Напольного. На следующий год ей исполнится 100 лет. Многое ей пришлось пережить на своем веку. Уже плохо ходят ноги, подводит слух, но память ее по-прежнему свежа.
Вся жизнь этой женщины прошла в труде и заботах. С приходом весны выходили в поле. Все делали вручную: сеяли, пахали, убирали, вязали снопы. Тогда трудно было поверить, что пройдут десятилетия и на смену человеку придет техника. Несмотря на то, что работать приходилось от зари до зари, сельчане с нетерпением ждали весну, теплое лето. Тогда, в 1941-ом, никто и не думал, что предстоящее лето будет суровым и кровопролитным.
Прасковья Степановна помнит, как объявили, что началась война. Они работали в поле. И тут разлетелась весть: «Война, война, началась война…». С первых же дней ребят начали призывать на фронт. Двадцатипятилетняя девушка была в расцвете сил. Ей бы замуж, да детей рожать, но жестокая, кровопролитная война сломала мирные планы многих советских граждан. Вскоре в селе остались одни старики, дети и женщины. Прасковья Степановна так и не встретила того единственного, кого бы полюбила всем сердцем.
В конце 1941 года, когда немецкие войска уже стояли под Москвой, началось строительство Сурских оборонительных рубежей. В соответствии с указанием Государственного Комитета Обороны от 16 октября 1941 года Совет Народных Комиссаров Чувашской АССР и бюро Чувашского обкома ВКП(б) принимают решение: «Мобилизовать с 28 октября 1941 года для проведения работ по строительству на территории Чувашской АССР Сурского и Казанского оборонительных рубежей. Мобилизации подлежит население республики не моложе 17 лет, физически здоровых».
Среди мобилизованных была и Прасковья Маколкина.
– Окопы начали рыть осенью, – вспоминает труженица тыла. – Вскоре ударили лютые морозы. Холод был невыносимый. Но работа не останавливалась ни на минуту. Иногда выходили из окопов, грелись около костра. Помню, как у одной напольновской женщины загорелась фуфайка.
Выбраться из этих окопов было не так-то просто, рыли глубоко, наверх поднимались по ступенькам. Ночевали в землянках, спали на полатях, здесь же готовили еду.
Наравне с остальными Прасковья Степановна не просто копала ямы, а выдалбливала промерзшую, как камень, землю. Чувашия готовилась к обороне.
21 января 1942 г. на имя наркома внутренних дел Л. П. Берия была послана телеграмма, подписанная начальником 12 Армейского управления Леонюком, председателем Совнаркома Сомовым, секретарем обкома Чарыковым: «Задание ГКО по строительству Сурского оборонительного рубежа выполнено. Объем вынутой земли — 3 млн. кубических метров, отстроено 1600 огневых точек (дзотов и площадок), 1500 землянок и 80 км окопов с ходами сообщений».
И сейчас, беседуя с нами, Прасковья Степановна задается вопросом, почему ей, повидавшей голод, холод, разруху, не жалеющей себя ни в каком деле, Бог дал столько лет жизни. А люди, будучи гораздо моложе ее, «не изношенные», умирают. Она вспоминает, как, будучи восьмилетней девочкой, пешком ходила в с. Семеновское, нанималась полоть огороды. В школе совсем не училась. Не до этого было. После войны работала в колхозе. До 72 лет неутомимая труженица держала корову, до 92 лет возделывала огород.
А теперь седьмой год живет с племянницей. Татьяна Петровна Фролова взяла к себе тетю, когда той стало тяжело ухаживать за собой.
– Четвертого ноября я к тебе приехала, – уточняет Прасковья Степановна.
– Удивительная память, – говорит племянница. – Иногда забуду что-то, а она мне обязательно напомнит.
За свою жизнь П. Маколкина всего дважды обращалась в больницу. И не видит она в том никакого секрета. Просто всегда она в ладах с совестью.
Сегодня встреча с такими людьми, как Прасковья Степановна, – награда. Она прожила достойную жизнь, которая для многих может быть примером.
Н. Соломина.