Воспоминания о военном времени 1941-1945 годов совсем нерадостные, но необходимые, коль они востребованы жизненными обстоятельствами, в частности, в связи с юбилейными мероприятиями 65-летия Победы, которое только что отметила торжественно страна.
Великая Отечественная - это особо памятный, незабываемый период в нашей мальчишеской деревенской жизни - без отцов и старших братьев. Помню, весть о войне принес в наш дом школьный учитель Арсений Григорьевич Зимин вечером 22 июня, хотя, как известно, война началась в 4 часа утра. Дело в том, что в нашем поселке тогда не было ни телефона, ни радио. А Арсений Григорьевич узнал о начале войны из вечерних сообщений по радио - только у него в то время был какой-то радиоприемничек, который, кстати, сразу же был изъят органами…
На другой же день из Усовки, из сельсовета, пришли первые повестки о мобилизации военно обязанных, состоящих на учете. В их числе был и мой отец (1905 года рождения) и еще несколько мужчин такого же возраста: Николай Зимин, Сергей Макарычев. А через два дня - проводы. Помнится, никакой паники не было, активисты выступали с краткими напутствиями, с наказами дать достойный отпор врагу. Были, конечно, и непрошенные слезы жен и матерей.
На начало войны мне было 12 лет, только что окончил шесть классов. Нам, подросткам, выпала нелегкая доля в деревне - заменить своих отцов и старших братьев, ушедших на войну. А чего надо в крестьянстве, чтобы выживать? Это в основном работа на земле - выращивать хлеба.
Тягловая рабочая сила - лошадки и никакой техники. К этому времени у нас уже были какие-никакие навыки обращения с лошадьми: отцы доверяли нам пастьбу коней, брали в поле на боронование, в уборочную - на подвозку хлебов для обмолота. Но то была помощь под надзором взрослых. А предстояло быть самостоятельным работником. Для нас, мальчишек, труднее всего было раннее вставание - еще до солнышка в четыре часа. Помню, мать, с большим трудом добудившись меня, спящего в глинобитной мазанке, помогала обуться в лапти, так как это оказывалось вовсе не простое дело...
Полевые работы велись с раннего утра и до вечера, завтрак в поле приносили матери.
Но в деревне, кроме основных полевых работ, немало и домашних. И прежде всего это заготовка дров, которых требовалось немало.
Дрова, в основной мелкий подлесок или кустарник, выделяло лесничество. Но этого не хватало, приходилось самовольно, тайком заготавливать по ночам. Срубленные или спиленные хлысты целиком волочили на себе полтора-два километра.
Хорошо запомнились хлебозаготовки - первая заповедь крестьян перед государством. Военное положение диктовало жесткие условия - полученное зерно не расходовать на свои нужды до того, покуда не будет выполнен план хлебозаготок.
Во время войны были спецзадания. Так же, как и в Порецком, приходилось, в основном молодым женщинам, работать "на окопах", которые проводились за Волгой в районе Воротынца. В 1943 году пришлось работать неделю на вывозке дров из лесных делянок для Ядринского спиртзавода. Были также поездки на ст. Шумерля - с завода отвозили железные бочки со спиртом.
Неоднократно на подводах отвозили конопляную тресту на пенькозавод в Воротынец Горьковской области.
Для колхозных нужд в кузницу ездили за древесным углем в Чувашию в деревни Атнары и Верхняя Кумашка Красночетайского района. И тоже с ночевками в пути. Однажды в одну из таких поездок нам с напарником пришлось ночевать в одной чувашской избе. Вечером гостеприемные хозяева угостили нас добротным самогоном. Наша лошадка была на привязи во дворе, там же в телеге находился мешок с пшеницей, два пуда предназначались для обмена на уголь - натуральный бартер, по-нынешнему. В ночь, захмелевшие, потеряв бдительность, мы не догадались мешок спрятать хотя бы в сени, и утром, когда встали, мешка в телеге не оказалось: злоумышленники свершили свое пакостное дело...
Для жителей деревни было горестным переживанием каждое приходящее известие о гибели того или иного односельчанина, неутешные слезы вдов и родных погибших, из призванных на войну мужчин более половины не вернулись, пали на полях сражений. Были и такие сообщения: ваш муж пропал без вести, и о моем отце тоже было такое сообщение, позже отец рассказывал, что они, группа бойцов, попали в окружение и целый месяц выходили из него по лесам и болотам, потом оказались в блокадном Ленинграде. Он был ранен в голову, получил обморожение ног, а отощал так, что, прежде крепкий мужчина, весил всего сорок пять килограммов. По знаменитой Дороге жизни он был вывезен из города и отправлен на лечение в Свердловск. Умер, не дожив до семидесяти лет...
Прочитав эти воспоминания, кто-то подумает, что в годы войны у тружеников тыла была вроде бы обычная трудовая жизнь.
Да, так оно и есть. Но недаром был лозунг "Фронт и тыл были едины!" Без миллионов рабочих рук у станков, на заводах и предприятиях, где ковалось оружие, выпускались самолеты, на фабриках, где шилось военное обмундирование для миллионов мобилизованных на войну бойцов, наконец, без сельских тружеников, зачастую обделявших себя и беспрерывно снабжавших бойцов продовольствием. Все трудились под девизом: "Все для фронта, всё для победы над врагом!"
А. ГОРБАЧЕВ,
ветеран войны, труженик тыла.