Мария Алексеевна Егорова, д. Пехорка:
«Трудились с темного до темного. Мужчины ломами долбят – искры сыплются. А мы лопатами откидываем, подчищаем. Бывало, мужчины выворотят с большим трудом глыбу, а мы с ней сделать ничего не можем, сил не хватает. Но они нас жалели, разбивали эти глыбы на маленькие.
Чтобы не терять время, обедать не ходили. Замерзали. Чтобы согреться, жгли костры, у огня грели руки. Были случаи обморожения, мазались тогда гусиным салом.
Выходных не было. Выходной давали тому, кто в субботу топил баню. Баня – настоящий праздник. Прежде чем начать мыться, сидели, отогревались. В бане же и стирали.
Дисциплина была строгая, домой никого не отпускали. У односельчанки Поли Егоровой умерла дочка трех лет. Ей об этом с обозом сообщили. А хоронить ее не отпустили. Ребеночка хоронили дед с бабкой. Как все это выдержали, не знаю. Пробыли мы в «Организаторе» до конца января. В конце января управляющий собрал всех и объявил: «Можете быть свободны». Какая это была радость! Домой отправились пешком, а это добрых километров двадцать будет. Но это никого не пугало: шли к родному дому».
Агриппина Никитична Безрукова, с. Кудеиха:
«Уходили из дома на весь день. Работали с 8 утра до вечера. Уходили – темно и приходили – темно. Шли, закутываясь во всякую рвань да старьё. Приходили и на окопы. А потом и домой заиндевевшие. Далеко ведь, километров 8-9. Шли по реке Кире, через Пустынь. Ноги мерзли. На работе пропотеешь – одежда мокрая. Когда домой шли, согревались бéгом. Иначе нельзя: мороз до костей пробирал. У меня была дочь Нина, трех лет, я её отводила к свекрови. Она с ней сидела. Приду домой – холодно, топлю подтопок, скотину кормлю, пою, а потом снопом валюсь на постель, а утром снова на работу. Ой, и трудно было! Я большей частью работала на берегу Суры. Мы срывали берег, делали его отвесным, так, чтобы танк не поднялся. Тут не в окопе: от ветра и мороза не спрячешься. Чаще всего я работала рядом с Никитиной Анной Ивановной (1910-1983 гг.), Чекалиной Александрой Фёдоровной 1910 г.р. и Анбоевой Татьяной Семёновной 1905 г.р.».
Клавдия Петровна Игошина, , с. Кудеиха:
«Зимой 1941-42 г. 40 дней ходила в лаптях на оборонительные работы. Мне ещё не исполнилось и шестнадцати лет. Ходила на работу за маму, Короткову Марию Николаевну, которая была беременна. Срывали правый берег Суры, рыли окопы, ходы сообщений, мёрзлую землю долбили кайлом. Руки были всегда красные и в мозолях. Норма выработки была почти 2 куб. м. земли. Каждый день возвращались домой, иногда на санях, а иногда пешком. Одолели чирьи, но всё равно работала».
Валентина Васильевна Муленкова, с. Порецкое:
«Мне на начало войны было 12 лет, а когда началось строительство – 13 исполнилось. Мобилизовали родителей и сестру, а я с ними сама ходила по своей воле, помогала. Я работала в районе Порецкого и Красного Яра. Правый берег Суры срывали, чтоб крутой был, землю убирали носилками по двое, поднимали ее вверх».