Есть три профессии, которым не обучаются: учитель, актер и врач – ими становятся.
Длинная, наполненная творческими поисками жизнь. Командировки, трудные дороги, бытовая неустроенность, но зато какое удовлетворение после удачно проведенных мероприятий. А что в гостинице холодно и осталась без ужина – это не в счет.
Оглядываясь на прожитое, считаю большой удачей и счастьем встречи с прекрасными людьми. В первую очередь это замечательные учителя нашего родного педучилища: Смирнов Р.Д., Спиридонов Г.С., Ефимович А.К., Степанцов М.И., Симаненков В.М., Шлямина М.Т., Теребилова К.Ф., Лысенина А.В., Новикова Е.В., Новикова Г.П., Полтева М.К., которая ушла из жизни на прошлой неделе. Низкий всем поклон и огромное спасибо за науку.
Хорошей школой были и коллективы журналистов молодежной газеты "Молодой целинник", коллективы ИТР и творческих работников комитета по телевидению и радиовещанию Целиноградской области.
Дни творческих поисков сейчас мне кажутся самым прекрасным и насыщенным временем жизни. Когда по заданию облисполкома проверяла состояние очагов культуры, готовила очередное выездное заседание киносети области, когда вела телевизионные передачи, я всегда чувствовала себя учителем, ответственным за каждое сказанное и написанное слово. И лучше, чем сказал наш земляк поэт Грибанов В.М., не сказать:
Так пусть не иссякают встречи
Питомцев и учителей.
От встреч друзей земля Поречья
Еще родней, еще светлей.
М. Демидова,
выпускница педучилища 1957 года.
Холодное лето 1953 года было для меня жарким: готовилась и выдержала вступительные экзамены в Порецкое педагогическое училище им. И.Н. Ульянова. Четыре счастливых и неимоверно трудных года. Счастливых потому, что это была молодость, шальная молодость, когда все: и грязь, и слякоть, и впроголодь послевоенная жизнь – все переносилось легко, с ощущением близкого счастья и светлого оптимизма. И после очередной репетиции нашего сводного хора над затихшими и неосвещенными улицами родного села еще долго звучали голоса хористов. А как продуманно, с чувством ответственности подходил каждый курс к проведению порученных к праздникам календаря вечеров в педучилище и с особой ответственностью, когда концерт давали в РДК. Небольшой зрительный зал Дома культуры не мог вместить всех желающих, стояли в проходах, приходили даже со своими стульями.
Наш неизменный хормейстер – очаровательная, в длинном вечернем платье с розой на плече, как у Эдиты Пьехи, Маргарита Константиновна Полтева, тонко чувствовавшая и настроение хора, и само произведение. И плыла под сводами зала величавая мелодия "Амурских волн" под аккомпанемент Михаила Ивановича Шарова. Да, именно Михаил Иванович, мягкий, тактичный, обаятельный, был все эти годы рядом с нами, терпеливо выслушивая все "от до до ми – хоть извозчика найми", как любила шутить Маргарита Константиновна. Самодеятельностью РДК в те годы руководил прекрасный баянист и тонкой души человек Александр Иванович Ситнов. Виртуозное исполнение им польки "Бабочки", различных фокстротов заставляло наши ноги на танцах двигаться быстрее, чем сегодняшние герои компьютерных мультсериалов.
А сколько пафоса, мастерства, артистизма было в исполнении дуэта Грибанов-Ситнов поэмы Александра Твардовского "Василий Теркин", точнее его "Гармони". Помните, как у Твардовского:
Подает за шуткой шутку:
– Эх, жаль, что нету стуку,
Эх, друг,
Кабы стук,
Кабы вдруг –
Мощеный круг!
Кабы валенки отбросить,
Подковаться на каблук,
Припечатать так, чтоб сразу
Каблуку тому – каюк!
Был и мощеный пол на сцене РДК, был и стук от каблуков прекрасных белых фетровых бурок Владимира Ивановича.
– А гармонь зовет куда-то,
Далеко, легко ведет, – читал он. А за кулисами то призывно звала труба, то походный марш уводил нас за собой дорогами Василия Теркина... Большой интерес к поэзии и прозе, к математике и химии, к историческому прошлому нашей учительской семинарии, нашего края и всей в прошлом большой страны, профессионализм, чувство ответственности, оптимизм и вера во все прекрасное – все это от вас, наши дорогие учителя. Это вы учили разумному, доброму, вечному. А фолианты нашей богатейшей библиотеки помогали в формировании мировоззрения, от которого я и сейчас, в свои 60, не откажусь. И мы спешили все постичь, перечитать, даже иногда на лекциях умудрялись распутывать лабиринты "Замка Броуди". Вы уж простите меня, Августа Васильевна, грешна! Помню, как Вы, заметив чтение очередного романа, пообещали единицу в сессию. К экзаменам по химии, естественно, готовилась особенно тщательно. Тема билета: "Озон, его свойства. Озонатор. Его устройство". Ответила на пять, и запомнила это на всю жизнь, как и то, что там, в Засурье, осталось мое детство, напоенные ароматом и запахом земляничных полян присурские леса, первая любовь, первые свидания и охапки цветущей черемухи к выпускным экзаменам, первые самостоятельные шаги на ниве просвещения.
Отзвучал прощальный вальс выпускного бала, и разлетелись кто куда: кто учительствовать, а кто продолжать учебу. Моя мечта о продолжении образования тогда сгорела в огне пожара.
Ho жизнь продолжалась, и надо было находить в ней свое место. Я была зачислена в штат вновь созданной после закрытия педучилища школы-интерната воспитателем 1 класса и учителем рисования в 5-6 классах. 1 сентября началась обычная интернатская жизнь для 18 мальчишек и 12 девчонок. И совсем необычная для меня: не так пугал малый опыт в педагогике, ведь рядом были мои вчерашние педагоги, страшно было от бытовой неустроенности. Мальчики и девочки размещались в разных корпусах, что затрудняло контроль, не было в зданиях ни холодной, ни горячей воды, санблоков. Обувь, носки, гольфы не выдерживали сроков носки. Ежедневно, после вечерних прогулок и отхода детей ко сну, перестирывала 30 пар носков и раскладывала их сушить на еще горячую плиту в кухне, умоляя повара не сжечь их при растопке плиты утром. Для них, только что оторванных от семей, я была и мамой, и другом, и воспитателем.
20 октября 1959 года – день для меня особенный: на пленуме райкома комсомола избрали членом бюро и поручили заниматься школьной молодежью района. Трудно было расставаться с моими питомцами, с коллегами по работе. Вспоминаю, как покидала территорию интерната, распрощавшись с ребятами, шла вдоль внешней стороны ограды, а вдоль внутренней бежал, цепляясь пальчиками за металлические прутья, Валера Алексеев – самый маленький, самый робкий в классе, особенно, видимо, чувствовавший привязанность ко мне. Бежал и плакал навзрыд так, что и мое сердце рвало на части. Я пообещала приходить часто. Слово свое держала.
С большой теплотой вспоминаю нашу первичную учительскую комсомольскую организацию школы-интерната. Конечно, в масштабах страны, может, это были и небольшие дела, но от их решения становилось теплее и уютнее нашим подшефным. Собрания обычно проводили вечером, после отбоя. И каждое собрание начиналось и заканчивалось песнями. Запевали обычно мы с Толей Новиковым нашу любимую "У московских студентов горячая кровь, неподкупные души и светлые лица", а Саша Николаев, Геннадий Серапионов, Валя Келина тихо подпевали.