Геннадий Карпов
Война давно прошла. Буквы на могилах стерлись. Там, где убивали, растет трава. Танки на постаментах, ржавые каски за стеклом музеев. И пустота торжественных речей. Но тут, в записях, война идет…
Сегодня, в день 75-й годовщины начала Великой Отечественной войны, приступаем к публикации дневниковых записей в годы войны редактора Порецкой районной газеты «За большевистские темпы» А.П. Арлашкиной.
Арлашкина Анастасия Петровна (5 ноября 1917–31 октября 1996) редактором районной газеты работала в годы войны, с октября 1941 года по январь 1945 года. Она с детства мечтала стать учительницей. В семье она росла старшей, кроме нее еще были четыре сестры и брат. Жили бедно. Младшим сестренкам пришлось даже просить милостыню. Старшая Анастасия с восьми лет начала работать в поле. По ее воспоминаниям, чтобы заработать себе на одежонку, нанималась в Семеновском полоть просо, молотить и на другую крестьянскую работу. Сама могла плести лапти.
Когда в селе Напольном организовался колхоз «Парижская коммуна», отца Петра Федоровича избрали первым его председателем, и семья понемногу стала выбираться из нищеты и бедности. Дети пошли в школу. Старшая Анастасия после окончания Рындинской ШКМ (школа крестьянской молодежи – прим. редакции) поступила в Порецкий педтехникум. В 1937 году она начала преподавать в Студенецкой начальной школе. В эти годы она стала сотрудничать с районной газетой, которая в то время называлась «За большевистские темпы». В простонародье – ЗБТ. Бывший редактор Н.А. Морозов уговорил ее перейти в газету. В апреле 1939 года она была в штате райгазеты. В 22 года Анастасии Арлашкиной предложили должность заместителя редактора. Но через год ее перевели в райком комсомола первым секретарем.
Вскоре А. Арлашкина вышла замуж за военного односельчанина В. Алямкина и уехали на место службы мужа в украинский город Дрогобач. Муж Василий Иванович Алямкин, 1916 г.р., до войны работал учителем, потом в сельсовете секретарем. В 1938 году поступил в военное училище. Однако недолго продолжалось счастье молодоженов. Вскоре началась война. Его родным в 1941 году сообщили, что В.И. Алямкин без вести пропал. До сей поры больше никаких сведений о нашем земляке. Больше всего не отмеченных указами героев Совесткого Союза лежат в безымянных братских могилах 41-го года (а то и вовсе без могил) на всем пространстве от западной границы до московских застав. Эти наши соотечественники потеряли не только жизнь, но и свои имена.
А все-таки спасли Россию
В крови, в проклятиях, в пыли
Те безымянные святые,
Что в сорок в первом полегли.
Что задыхались в катакомбах,
Отстреливались из болот…
Там, у неотданных высот,
Ржавеют кубари и ромбы.
И кости вымыты уже
Дождями полувековыми
На безысходном рубеже,
Где перечеркнутое имя.
Под гусеницами все горит.
Но мы его не разгадали.
Но не остыли те скрежали,
Но сердце все еще горит.
И вечны минные поля,
И, тыщу лет пройдя и боле,
Ты не оплатишь этой боли,
Быльем поросшая земля.
Поэт-фронтовик
Борис Слуцкий.
«...Одна на всех, мы за ценой не постоим...», – поют на 9 Мая. Всегда прокрадывается мысль: а если спросить у людей военного поколения, в подавляющем большинстве не вернувшегося с войны, они согласились или нет бы платить за Победу. Здесь без сомнения.
Нашей землячке А.П. Арлашкиной пришлось эвакуироваться. В начале июля была уже в Порецком. Ее пригласили в райком партии работать пропагандистом, а через четыре месяца назначили редактором газеты.
Тяжелые были времена. Не хватало кадров. С перебоями поступали бумага, краска, шрифты. Каждый номер газеты делался с огромным напряжением. С 22 декабря 1944 года Анастасию Петровну назначают корреспондентом газеты «Красная Чувашия» по Алатырскому и Кувакинскому районам. В 1946 году, 23 апреля, она вышла замуж за военного летчика Плужникова Федора Федоровича. Немного о нем. В сентябре 41-го он окончил Таганрогскую школу пилотов скоростной бомбардировочной авиации, а в 43-м – Краснодарское объединенное военное авиационное училище летчиков. Получил звание лейтенанта, стал командиром звена штурмовой авиации.
Боевую службу лейтенант Плужников начал в составе 382-го штурмового авиаполка на 1-ом Белорусском фронте летчиком-штурмовиком. В 1944 г. после освобождения Польши его послали инструктором к польским побратимам, чтобы научить их летать на русских «илах». Весной 1946 года расстался с авиацией и вернулся в Алатырь, где и встретился со своей будущей женой. До выхода на пенсию майор милиции Ф.Ф. Плужников был начальником отделения автоинспекции Чебоксарского горисполкома.
В 1956 по 1961 годы А.П. Арлашкина работала директором Алатырской типографии. В 1961 году переехала жить в г. Чебоксары. До пенсии работала учительницей начальных классов, заведовала детским садом, была начальником отдела кадров Чувашского пединститута. В 1974 году освобождена от занимаемой должности по состоянию здоровья.
Она была награждена медалью «За добросовестный труд в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.», «За доблестный труд в ознаменование 100-летия со дня рождения В.И. Ленина (1970 г.)», Почетной грамотой Минкультуры РСФСР и Центрального комитета профсоюза работников культуры (1960 г.).
Сын Евгений, от первого брака, который родился в 1941 году, о ком много говорит в своем дневнике мама Анастасия Петровна, умер в возрасте 52 года. У него в Чебоксарах живет сын Игорь.
От второго брака у А.П. Арлашкиной дочь Светлана, которая тоже проживает в Чебоксарах. Вот она и сохранила дневники мамы. Случайно я узнал об их существовании. А найти ее уже не составило труда. Она не сразу согласилась дать дневники. Понятно, слишком все это личное. Она сказала при первой встрече: «Неужели сегодня это еще кому-нибудь интересно?».
Два небольших дневника я прочитал взахлеб за один вечер. Они произвели очень сильное впечатление. На войну посмотрел совсем другим глазами. До глубины души поразила личная трагедия молодой женщины с грудным ребенком на руках. Все это «хватает за горло». Война здесь не героиня. Она принесла горе миллионам мирных людей. Все это можно увидеть в записях на примере одной семьи, не через черно-белое кино, а по – настоящему, вживую. Какую же беду они все приняли и вынесли на себе. Здесь не описываются подвиги и битва с внешним врагом, но в каждом слове характер, эмоции, внутренние размышления, битва с самим собой. Драма одной семьи в дневнике, это своего рода история об истинном и мнимом, о нравственных ценностях, о выборе между долгом перед Родиной и перед самим собой. Живя по законам военного времени, большинству граждан удалось остаться людьми.
Читая дневниковые записи военных лет А. Арлашкиной, в сегодняшнее непростое время можем сравнить ценностную шкалу, кодекс чести, чувство долга – поколения фронтовиков, людей одной судьбы, одной победы, и нашего времени. Где – то я вычитал такие слова, что как необходимо сегодня расслышать не лозунги, но пульс истекшего времени. Или война окончательно канет в бездну прошлого вместе с «тем народом».
1941 год
7 октября. Вторник. В 5 ч. 30 минут вчера родился Женя. Воспоминания о Васе. Немного всплакнула.
7 ноября. Праздник, но мне грустно. Вспомнила, как праздновали 23 годовщину Великой Октябрьской революции. Одно радует сегодня – Совинформбюро.
16 ноября. Вечер. Женя плачет, у него болит живот. Я все думаю о Васе. Где он у меня теперь?.. Мне хорошо, тепло, а он?!...
29 ноября. Месяц работы в редакции. Вася не знает о моей жизни ничего. Даже не знает, что у нас растет сын, которого он так хотел.
1942 год
7 января. Целый день в труде. Ночью печатаем очередной номер газеты. К Женечке пришла в 12 часов. Он хочет есть. Поиграл немного и уснул. Он похож на отца. Крошка вырастет и будет напоминать мне отца.
8 января. Очередной номер газеты. Сообщение Совинформбюро хорошее. Женечка веселенький. Много раз вспоминала Василия при встрече на улице военных, которые ходят в шинелях. Пленум РК ВКП (б). После пленума опять вспоминала о Васе.
9 января. Тепло, но ветер. Видимо к ветру Женечка плакал. Столовая, гороховый суп (чирки). Воспоминания о прогулке на Санборских кладбищах с Васей. Санборский ж.д. мост.
10 января. Идет снег. Мимо редакции прошел военный, который напомнил жизнь в воинской части.
12 января. Утро спокойное. Опять расстроилась, девчата получили письма, а мне все нет и нет. Вечером печатали газету, по радио передавали хорошие песни. Песни напомнили жизнь с Васей. Я с этой стороны несчастна, его со мной нет. Была у Рязанова в отношении дров, подтопка.
15 января. Идет снег. Этот снег напоминает мне первые дни жизни в Санборе. Провела профсоюзное собрание. Мне устроили репродуктор. За обедом вспомнила о Васе. Да как же мне не вспомнить о Васе…Женечка так на него похож.
16 января. День морозный. Проверка первичных парторганизаций райсоюза и исполкома по работе стенной печати. Выпуск полосы. Дров для типографии на Устье не дали. Материал для газеты о местных Советах. Василий… как трудно. Скучно, даже некому успокоить в тяжелые моменты.
17 января. Опять холодно. Колхозники съезжаются на базар. Мылась в бане у Маруси одна, где вспомнила Васю. Вася в последний раз в Санборе мылся в конце мая 41 г. А сейчас моется или нет? Вася, вспомни, как мылись в Санборе. Сейчас я в Порецком с сыном, а тебя с нами нет. Молоко пила, и опять воспоминания о Васе.
18 января. Шаталась по базару, холодно. Жакет не купила, их нет. Вечером всплакнула, когда Женечку взяла на руки. По радио передавали письма с фронта Отечественной войны, а мне ни слуху ни духу. Когда же я дождусь дня – радости, письма от Васи!
19 января. Сильный мороз, дома и в редакции холодно. Получила от Тани письмо, которое обрадовало меня до некоторой степени. Купили 7 шапок для Красной Армии. И опять о Васе. Я, видимо, не дождусь от тебя письма? Пришли весточку сыну… сыну. Он уже смеется.
20 января. Сильный мороз -45 град. Наш Женечка мерзнет. Конечно, если бы не эта проклятая война, так не переживала. Васи нет. Вася был бы со мной, я бы в холодной комнате не сидела. Женя, мне жалко тебя, что ты у меня родился в такой момент. Ой, как тяжело мне переживать… 6 месяцев никакой весточки. БЮРО РКП(б). После работы опять в холодную комнату, опять слезы. Кто же теперь без Васи пожалеет? Сегодня одно радостное сообщение – Совинформбюро.
21 января. Опять мороз -45. Дома холодно, просто вода мерзнет. Сегодня Совинформбюро сообщило радостные вести – нашими войсками взят Можайск. А Вася… Даже во сне не видится. Да что же такое, когда будут хорошие вести?
23 января. Жене сделали прививку от оспы. День холодный. Вечер грустный. Дров опять нет. Когда все это кончится?.
28 января. Занимаемся с утра наверху, ремонт печки. Письмо от Тимлера (раб. Облсархив). Партсобрание не состоялось. Воспоминания о Санборе. Вася, Васильев, Паша – общий стол. Смех над Верочкой. Женя плачет, некому ночью понянчить, сменить меня:
Спи, сынок, спи,
Своего папу жди.
Скоро он придет,
Гостинцу принесет.
Да, наша жизнь проходит в трудных условиях. Скорее покончить бы с врагом…
29 января. Складывают печь в редакции. Добились гвоздей, кирпича и глины. Сегодня баня. Василий, сколько времени не мылся ты? Василий, мы скучаем. Мне приходится очень тяжело. Василий, сын наш растет, ты о нем не знаешь.
30 января. Утро замечательное. Сообщение Совинформбюро. День канительный. Дров не привезли. Обед. Прошел военный… А мой Василий где? Ночь. Женя беспокоится.
31 января. С утра беспокойство. Кончили класть подтопок. Получили зарплату. Женя весь день спит. Дров опять нет. Что же за день? Заседание бюро РК ВКП (б).
1 февраля. Воскресенье. Ходила на базар. Пекла ватрушки, чего хотелось давно. На рынке все дорого. Был отец. Женя был веселый, а ночью не спал. Да когда же это кончится?.. Вася, неужели не докатит до тебя мое сердцебиение. О тебе, только о тебе думы… Гитлера бы скорее растерзать, сколько он мучает людей, сколько нарушил молодых жизней…
2 февраля. Занимаемся в редакции. День хороший, но мое настроение ни к черту. Людям письма, письма, а мне все нет. Ведь сказывается 7 месяцев одиночной жизни. Вася, мне тебя так жалко…всего немного совместной жизни…вдруг война. И где ты? Неизвестно. Женя растет, веселенький. Хороший сын, которого ты так хотел, а тебя нет. Дело, дело… все это без конца.
4 февраля. Полоса газеты. На улице совсем тепло. Первый раз взяла молоко. Чечевичный суп в столовой. Лекция (3 февраля). Договор с председателем колхоза им. Молотова. Не совсем весело на душе.
5 февраля. С утра настроение у меня паршивое. Получила ответ на письмо, посланное т. Сталину. Собрание в парткабинете. Ночь беспокойная.
6 февраля. Утро. Воспоминание о Васе, обо всем прошлом. Все неинтересно, меня все это не интересует. Полосу заверстали благополучно, это хоть успокоило. В комнате холодно.
7 февраля. Холод. Детишки мерзнут. Все как-то ненормально. Война эта мучает всех людей, молодые люди погибают. Газета выходит. В редакции тоже холод. Был бы Василий, разве все это пришлось переживать? Нет.
8 февраля. Базарный день, на базаре ничего не купила, все дорого. Пришла мама. Целый день посещали люди. Расстройства. Воспоминания о Васе, дом Васильевых, Лида Любченко. Клуб части, драмкружок.
9 февраля. Тепло, но сильный ветер. Утро. Василий, где же ты? Приди, посмотри сына, которого ты так хотел.
10 февраля. Дует сильный буран. Все по-старому. Письма все нет... Женя веселенький. Устройство замка. Дров опять не привезли. Вася, где ты?
11 февраля. Сильный буран, выпуск газеты. Сбор материала. Скучно, грустно. Ведь годы… Неужели с этих пор жить одной?... Это немыслимо. Все же я тебя, Вася, жду. Сын наш растет, уже разговаривает по- своему.
12 февраля. Опять дует сильный буран. Хлеба дали на 2 дня. Дров остается опять мало. Эвакуированным дают мыло. Сегодня бабушка топит баню. Василий теперь от мая не мылся в бане. Может быть намылся, но без меня... Василий, ведь знаешь ты, я теперь одна без тебя… Ласк твоих нет.
13 февраля. Пурга. Воз дров. Работа над газетой. Отчет о работе редакции за 1941 г. Опять все по-старому, никаких изменений в жизни. Все так же скучно, ведь оно так и должно быть. Василий, я одинока без тебя. Наш сын растет. Никто не успокоит при волнении, это война… А если не приедешь?... Жить только для Жени, и все!
14 февраля. Замечательный день, солнце светит. Светлее и счастливее был бы день, если получила письмо от Васи. У почтальона опять тот же ответ: «Нет». Когда это «нет» кончится и будет –«есть»? Вася, увижу ли я тебя? Сын ждет тебя. Слезы.
15 февраля. Утро хорошее. На базаре все дорого, купила только 500 гр. мяса. Устройство по хозяйству. Женечка болеет, невеселый, поносит. Улица Колхозная – в точности переулок к архиву в Санборе. Вспомнила: стоял Вася у ворот архива, ушел к части, стройный, высокий, Хорошая гимнастерка, брюки…
16 февраля. Пахнет весной. Приняла в редакцию техничку. Ничего особого не случилось. Полная канитель с хлебом.
17 февраля. Погода хорошая. Женечка все хворает. Марусе опять привезли дрова. Лекция в парткабинете очень интересная. Разговор о Васе. Воспоминания о жизни в Санборе. Да как же жить без Васи? Ведь это самый близкий человек для меня, да и сын Женя. Как плохо, если он у меня не будет знать папашу. Василий, приди, посмотри сына.
18 февраля. Сегодня моему дорогому Васе исполнилось 26 лет. Если бы не война, сегодня этот день отметили так хорошо…. Бюро РК ВКП(б). Василий, я скучаю. Мне так хочется с тобой поговорить… Хоть посмотреть на твою стройную фигуру. Костюм, особенно военный. Ведь моя мечта – военного человека иметь близким человеком. Неужели мой дорогой не вернется? Это немыслимо.
19 февраля. День скучный, нет человека, успокаивающего мои растрепанные нервы.
20 февраля. Похождения к Сачину в отношении лошади в г. Чебоксары за бумагой. Женечка все болеет, скорее бы выздоровел.
21 февраля. День с утра черт его знает какой. Нервы, нервы, неладно с газетой. Клише И.В. Сталина прислали испорченное, с газетой опоздали, все же вышла нормально.
Ох, Вася, что же не пишешь? Или уже тебя нет и в живых. Мне тяжело… нет больше сил.
22 февраля. 8 месяцев от начала войны. Я сегодня все воспроизвела. Последний раз с Васей стояли у ворот архива. Территория – позиция части, орудия, бойцы. Сидели на дорожке. Наказы Васи сына назвать Евгением. Вот Евгений есть, а ты, дорогой, где? Эта война унесла мое счастье. Ведь эти 6 мес. совместной жизни мне как приснились во сне. Беседа с мамой о Васе. Вечер, баня, а Вася не мылся от 18 мая.
23 февраля. Радио. Приказ тов. Сталина. День пустой, все так скучно. Васи нет. Мне сегодня очень плохо. Все получают письма, кроме меня.
24 февраля. Ничего особого. Настроение мое плохое. У нас был врач. Маруся сидит дома. Женечке все нездоровится. У меня был папа.
25 февраля. Полночь. Женечка утром играл. Целый день меня что-то дергает, настроение очень скверное. Печатается газета. Когда же это кончится? Черта Гитлера бы удавили что ли. Он же нам не дал жить, мне с любимым человеком не пришлось жить, не пришлось вместе воспитывать сына. Ох, как тяжело, Вася, вернись, посмотри сына Женю. Дорогой, мы тебя любим!
26 февраля. Идет снег. Сегодня настроение у меня опять скверное, хотя получила Васины деньги. Мне не так дороги эти деньги, как дорого то, что есть надежда: а, может быть, и жив!... Каждый день ты у меня в голове. Обед. Женя веселый. Читаю газеты всегда почти со слезами. Неужели и мой Василий попался в руки этих зверей?... Нет, это не так. Он не такой. Он будет биться до последней капли крови, но в плен не пойдет. Одну пулю оставит и, геройски защищая родную землю, погибнет. Подрастет сынок, воспитаю его в духе преданности своей Родине. Заменит папу, если это будет нужно. Да, может быть, и придет. Сообщили о смерти подруги Нюры.
27 февраля. С утра шел снег. Получили зарплату. Ничего нового нет. Все по-старому. Настроение все скверное. Думы, думы. В типографии набирают приказ.
28 февраля. С утра день хороший. Ездила хоронить Нюру. Газету кончили поздно. Воспоминания о Васе. Женечка перестал болеть. Приехала со мной Оля (сестра – прим. редакции).
1 марта. С утра на базар ходила, ничего не купила. С 10 ч. утра районное партийное собрание. Песня «Комсомольская»: вспомнила Василия. Беготня к Женечке. Вечер, все переполошились. Печатали бюллетени. Выборы членов пленума, а потом бюро.
2 марта. Сильный ветер. Настроение мое скверное. Разговор с Ивановой – заказ для исполкома. Вечер. С 6 ч. уснула. Сообщение Совинфорбюро – передача писем с фронтов Отечественной войны. Письма, письма, когда же я дождусь письма?... Вася, как бы ты сейчас радовался. Хотел сына, сын есть. Приезжай, ждем тебя с Женей.
3 марта. Опят дует сильный ветер. С утра оформляем газету. Оформление протокола райпартсобрания. Думы… Не было бы Жени, была бы я на фронте, погибла бы за Родину или вместе с Васей защищали нашу родную землю.
6 марта. День веселый, солнце. Возня с газетой. Пришел отец. Вечер. Василий, приснись хоть во сне. Вернись, мое счастье, мой милый, иди, посмотри своего сына.
7 марта. Холодный морозный день. Баня. У Женечки бабушка нашла зубок. Василий, дорогой, приди, посмотри на Женечку, ради него. Это Гитлер-черт нарушил нашу мирную жизнь. Завтра 8 марта. Этот день в 1941 году был для меня счастливым. Со мной был мой близкий – Василий. Когда же мы будем вместе? Одно утешение – Женя.
8 марта. На базаре ничего не купила, все дорого. Расстроилась и ушла домой. Совещание передовиков с/х. Женечка больной. Сильный жар с ним. О Васе… мечты… Вспомнила день 41 года. Василий, приходи, я жду. Огорчение с газетой.
9 марта. Утро скверное, расстройство с газетой. Ну, Василий, приди. Помню все дни прошлого года. Вася. Прогулка на Самборских кладбищах. Лужайка, Маруся Горькая, беседа в ресторане (на углу). Василий, когда же опять все это вернется? Солнце, сердце кровью обливается при воспоминаниях о прошлом.
10 марта. День не совсем хороший. Беготня, подготовка к вечеру. Квартира. Мимо редакции прошел командир. Вспомнила о прошлом. Утерла слезы. Идет, держит руку у груди. Это у него тяжелое ранение. Ой, как тяжело. Василий, пришел бы ты хоть таким или, может быть, и хуже, я рада была бы. Ты же, дорогой, у меня один был, есть и будешь. Приходи хоть в каком угодно состоянии, я тебя приму и наши отношения будут такие, какие были до этой проклятой войны. Я же довольна тобой, как и ты мною. Я не могу забыть твои заботы обо мне. Да, вернуть бы все старое. Вася, есть сын, которого ты безумно ждал. Сердце…
12 марта. Сегодня исполнилось 8 месяцев, как мой Василий писал мне письмо. Василий, знал бы ты, как я переживаю, какие трудности у меня. Ты у меня ни днем ни ночью из головы не уходишь. Все твое мне напоминает о тебе. Милый мой, мы ведь только «вылупились из скорлупы» – наша совместная жизнь так мала… Я не знаю и не могу представить, поживу ли я еще с любимым человеком – с тобой.
Такой сегодня день для меня несчастный, если жили бы вместе, этих неприятностей не было. Бюро ВКП(б). Указание в отношении № 20. Все это унесло многое в моей жизни, я из-за этого две ночи не смыкала глаз. Еще скорее у Женечки прошла бы сыпь, он у меня измучился. По утрам кашель. Да, Женя, мой сыночек, ты у меня один. Придет папа. Мы, Вася, тебя ждем, ждем. Вечер. Все спят, уже 3 ч. Я еще не сплю. Поплакала уже не раз. Эта газета…
13 марта. Сильный снег идет. Отцу купила две пачки табаку. Прочитала решение Бюро от 12/3- 42 г., что меня сильно огорчило. Это надо было Астафьеву, не мне. Ладно, чего в жизни не бывает. Выходит новый номер. Женя в 11 ч. ел плохо, у него, видимо, болит животик. Газета опять ночью будет. Сердце… Сегодня многие от мужей получили письма, а мне все нет и нет. Ох, да скоро ли получу радостную весточку от Васи.
17 марта. Замечательный день. Солнце. С утра газета. Номер вышел без канители. День в беготне. Всем в жизни везет. Люди получают письма, а когда же этого счастья я дождусь?!... Василий, милый, когда мы с тобой встретимся. Я так скучаю. Квартира у Любченко... Я вспоминаю, как каждое утро вставали на завтрак. Я смотрела на тебя и за тобой, когда шел по направлению к части. Я так счастлива была с тобою. А теперь... не понимаю. Все пропало, видимо. Неужели все это не вернется.? Василий, вернись, у нас растет сын. Он хороший, похож на тебя. Сегодня вышел второй зуб. Вечер. Бюро РК ВКП(б).
18 марта. Газета вышла. Готовим следующий номер. Приготовили макет страниц. Целый день солнце. Все же я не могу смириться с тем, что Васи нет. Нет, он будет со мной. Вновь заживем так же, как раньше. Возобновим все. Эта война разбила столько молодых жизней. Черт бы разнес этого Гитлера. Скорее бы кончилась война.
21 марта. Газета. С газетой должны справиться рано. Топится баня. Вечером мне идти на бюро РК ВКП (б). Женечка веселый. Мы сегодня все помоемся в бане, а Василий как? Сердце... Так скучно, даже не с кем поговорить. Все это надоело.
22 марта. Базар. Из продуктов ничего не купила, только верх на жакет. Столько переживаний. Передача по радио. Меня это нервирует.
23 марта. День пустой. Совещание редакторов стенных газет. Вечер. Женечка играл. Он мне напоминает все время Василия. Опять написала запрос о Васе. Столько переживаний... Ведь все получают письма, только нет мне. Купила Женечке рубашки.
24 марта. Утро. Организация материала к следующему номеру. Пришел к Женечке знакомый военный. Так расстроилась, видя его. Где же мой Василий? Когда дождусь дня, чтобы встретить его с радостью на душе, со слезами на глазах. При виде этого военного не могла я удержать слезы даже при людях. Так и представляется перед глазами все прошлое. Да, за последнее время не вижу его и во сне, хоть бы увидеть во сне мне близкого человека. Черт этот Гитлер, что только наделал. Пишу, и у меня из глаз слезы капают, капают...
27 марта. На улице вода, дует сильный со снегом ветер.
Все это надоело. Вернется ли моя жизнь самборская?.. Ведь всего 6 месяцев совместной жизни, как мало хорошего за 24 года моей жизни. Ласки Васины, где он теперь, теперь?.. Да, жила с Васей, все было хорошо. Где же мне его искать? Не найти больше мне такого близкого, дорого для меня человека. Василий, была твоей, есть твоя и буду твоей. Я знала только тебя, тебя, дорогой. Ведь ты у меня один. О тебе мои мысли, только о тебе. Забываю только тогда, когда читаю полосу газеты и подписываю. Что же делать?... Сколько страданий без друга жизни через этого изверга Гитлера. Скорее бы конец этой войне.
10 апреля. Всю неделю Женечка болел, сейчас ему стало легче. Скорее бы выздоровел. Мне так тяжело, когда вижу людей в военной форме. Они мне напоминают о Васе. Вася, милый, где же ты теперь? Сегодня в типографии печатали письмо для Красной Армии с подарками. Вечер, радио, передача писем с фронтов Отечественной войны. Мне все нет. Песни... 20 июнь 41 г. Девчата, у нас, гитара. Двор воинской части. Встреча Васи из лагеря. Жду...
12 апреля. Воскресенье. На базаре все дорого, купила 1 кг картошки за 100 рублей. Сегодня расстроилась, когда передавали письма с фронтов Отечественной войны. Женя выздоравливает, он мне напоминает Васю. Мне о Васе вспоминать тяжело. Где он? Что с ним? Я не могу представить. Да, Василий, тяжело, но я буду ждать, что ты вернешься.
Пусть друзья и родные твои
выпьют горькое вино
на помин души...
Жду, и с ними за одно
выпить не спешу
Я буду ждать, ждать...
как никто другой.
14 апреля. Вышла газета. Сердце, я не знаю, что надо тебе. Бьется... Жене сегодня хорошо. Веселый. Скучно без тебя, Василий. Ведь я молода. Ты тоже не видел жизни-то. Мы еще зелень. Проклятый этот Гитлер. Разбил, может быть временно, нашу цветущую жизнь. Жду. И буду ждать, когда других не ждут. Вася, ты у меня один. И будешь один. Верю в победу над врагом и нашей встрече с тобой.
16 апреля. Приготовили номер газеты. День ясный. Пахнет весной, только одно плохо- нет весточки от Васи. Всем есть весточки, а мне нет.
20 апреля. Солнечный ясный день. Сегодня получила ответное письмо о Васе. Опять тоже самое. Послали на уточнение в НКО СССР.
22 апреля. Утро. Прекрасный день. Получила письмо от Пани. Готовим газету. Настроение плохое. Когда все это кончится, неизвестно. Женя веселый, живой малыш. Одного для нас не хватает – отца нет с нами, а на все остальное наплевать. Все переживем, лишь бы жив был Василий, любимый мой муж.
22 апреля. Пасмурный день. Пришла в редакцию готовить номер газеты. Сижу одна. Так грустно. Смотрю на фото Васи. Дорогой, где же ты теперь? Как я скучаю.
Сегодня купила ведро картошки. Я не знаю, когда черта Гитлера задушат. Скорей, Василий, пришли хотя бы весточку.
1 мая. Ясный солнечный день. Как хорошо на улице. Люди веселятся, а мне не так уж весело. Хорошо, что сегодня ободрил меня Приказ И.В. Сталина. Да, сегодня последний раз по старому аттестату получила Васины деньги. Неужели уже больше мне в военкомат за деньгами не придется пойти? Василий, дорогой, мне не так дороги деньги... Мне делалось на душе легко, когда получала деньги – значит, еще жив и здоров. А теперь что, Женечка растет, ждет папу. Настроение паршивое, сил нет.... Василий, приезжай. Вернись! Тоска!
7 мая. Сегодня уже 7 месяцев. Мальчик большой. Сегодня день – это просто кошмар. Дождь, холод, всякая чертовщина. Сердце... до чего мне плохо. Кто же мне может помочь без Васи? Никто. Сейчас еще с этой бумагой. Бумаги осталось всего на три номера. Что же делать? Ехать трудно. Все получают письма, уже некоторые получили аттестат. А я что ожидаю? Да, мне тяжело даже подумать о Васе. Ведь единственный человек он для меня на белом свете. Он у меня был один. Я его ценю как мужа и человека. Он для меня все отдавал. Кто же так может меня пожалеть, как не Вася. С ним же я жила, как в раю. Столько ласк... А сейчас ведь у нас сын, которого он так ждал. Я долго и терпеливо буду ждать тебя, мой Василий!
10 мая. Утро. Убираюсь. Входит к нам военный человек – это Марусин муж. Такая радость Марусе!... А мне?... Мне слезы. Люди живут, а я существую. Только существую. Мне жалко стало Женю. Сергея отец увидел. А Женю когда отец возьмет на руки, как Сережу?... Это мечта. Люди получают весточки. Когда наступит день счастья?... Целый день была убита, беседа с Любовью Алексеевной. Прогулка с Женей. Мне уже Василий попадается на глаза и днем. Что же мне делать?! Все вспоминается Самбор. Скоро день – год. Последний раз гуляли по городу, были на кладбищах. После в лагере и ...война. Ночь. Не спится. Василий, живи и здравствуй ради сына. Базар, нет не пойду, денег нет.
11 мая. Хороший солнечный день. Сижу, делать пока нечего. Жду, Василий, терпеливо, жду тебя. Прислал бы весточку и то на месяц дал зарядки в жизни.
16 мая. Хороший солнечный день. Все веселые. Утро. Готовим газету № 37. Сегодня Женечку И.Н. Захаров сфотографировал. Целый день он у меня гулял. Все его тискали. Да, скоро год, как сфотографировались с Васей. Мне даже жутко вспоминать о том, что я его больше не увижу. Сейчас весна в полном разгаре. Так хочется жить, веселиться, и, наконец, любить. Но это немыслимо. Ведь Василия, моего близкого друга, нет со мной. Он у меня один. Что же наделал этот идиот Гитлер. Разрушил тысячи семей, молодых жизней. Скорее бы все это кончилось. И главное – встреча... это немыслимо. Нет, видимо, не дождусь?...
22 мая. Сегодня уже 11 месяцев, как идет эта война. Никому ненужная. Сегодня хороший, теплый, весенний, майский день. Целый день возились с газетой. Неприятности с картошкой – поездка с в Шадриху. Садка картошки. Сегодня я ужасно расстроена. Чертовски бессильна – хочу есть, ничего кроме хлеба и воды. Женю кормить надо, молока тоже нет. Когда же это кончится. Все делай для людей хорошее, а кроме огорчения ничего не получаю. Василий, я просто устала от всего.
23 мая. Пустой день. Газета вышла. Все выехали в район. День солнечный. Все мне не везет. Все получают от мужей письма. Мне, видимо, не дождаться. Все же я упорно жду, буду ждать Питаю надежду, что он жив и вернется. Женечка здоров. Веселенький хулиганчик. Душа, душа, когда только успокоится? Все отдать согласна, лишь бы родину спасти, мужа вернуть. Тоска эта...
1 июня. Хороший солнечный день. Организовали материл для газеты. Взяли сведения о моей семье. 30 мая получила третье письмо, буду ждать, ждать адреса Васи. Упорно буду ждать. Сердце томится в груди, ждет покоя.
3 июня. Сижу одна и жду полосы для подписи. Читала передовую из «Правда» – сильна, могуча советская артиллерия. Только одно слов «артиллерия» начинает волновать. Дорогой, ведь ты артиллерист-зенитчик. Я не сомневаюсь, что от твоего орудия не один десяток фашистских стервятников нашли себе место в нашей сырой земле. Артиллерия – бог войны, как говорит товарищ Сталин. Я счастлива тем, что я жена командира сталинской артиллерии. Если бы ты, Василий, вернулся, сколько было радости, рассказов о пережитом. Да, скоро год, как я тебя, дорогой, не вижу. Сильно скучаю, хотя Женечка и фотокарточки все время на глазах. Ротик, подбородок и даже улыбка Жени – все твое. Неужели я так несчастна, не встречусь с тобой?
4 июня. Поездка в Напольное. Была во всех колхозах. Когда ездила по улицам, то вспоминала о прошлом. Проезжала по всем переулкам, где ходили с Васей. Сад колхозный, в конце села сад, где ели яблоки... наше встречное место, да, то место, где с Васей встретились 11 июля 1938 г. Пожар, проводы, встреча и все, все... Да, теперь не те времена... встречи... их нет.
Теперь меж нами горы
и долины,
Недели долгие без отдыха
и сна,
Но всех сильней, всего
неодолимей
Теперь меж нами
пролегла война.
9 июня. Пасмурный день. РК ВКП (б). Выпуск газеты. Приходил человек с фронта – В. Мечтанов. Человек переживает. Без руки, хромает. Вспомнила о тебе, Василий. Где ты теперь, дорогой? Если бы ты явился хоть таким, это было бы мое счастье.
Я очень расстроилась. Он сказал, что не так хорошо приняла жена. Да как же так, принять холодно такого человека – друга жизни... Ведь он столько пережил... Я не могу представить этого. Пришел бы мой Василий, как бы я рада была. Счастье, явись!!! Сердце бьется, чуть удержу. Ой, так скучно...
11 июня. Солнечный день. Все без изменений. Тоска.... и чем кончится, не знаю. Сколько- то буду получать гроши. Положение мое катастрофическое. Я молчу, и никто об этом не знает. На что я буду существовать? Нет, не знаю, не соображаю. Как быть? Продавать нечего, иначе я останусь раздета. Женечке нужно молоко. Жалко мне тебя, сын, но что я могу поделать. Даже хлеба и то вдоволь нет. Ладно, я все переживу. Вася, явись только ты, дорогой! Мне так жалко тебя, милый. Ты же не видел еще жизни-то. Черт Гитлер нам с тобой помешал жить. Ведь всего 6 месяцев совместной жизни. Ты еще должен видеть своего сына, которого так ждал. Мне вспомнилось место против позиции – мужайся. Я ходила к тебе, отнесла папиросы, и ... все. Василий, жду тебя!...
14 июня. Сегодня кое-что на базаре купила: картошки 1 меру и все...Да, плохо. Ходила за Суру. Ходила по всем местам, где в 1939 году были с Васей. Немного всплакнула, вынимая его фото из сумки. Да, тебя со мной нет. Где же ты сейчас, дорогой?!
15 июня. Солнечный день. В набор отдала Договор. Брату перевела 3000 рублей. Настроение у меня паршивое. Вижу военных из окна редакции. Это все меня нервирует. И заставляет думать: а где же Вася? А как бы мы сейчас жили! Женечка стал интересным: лопочет ба-ма па-да-айда. Начинает ходить. Все, только Женя еще не видел отца, не знает его и его ласк. Да, тяжело. Сердце.
17 июня. Хороший солнечный день. Ветрено. Сегодня печатали Договор с Великобританией и Соглашение с США. Сижу в редакции одна, вынула фото Васи... всплакнула. Так досадно, что сейчас со мной его нет, когда Женя начинает ходить, кое-что говорить. Как он таких любит. Если жив, надо думать о своем наследнике. Да он даже не знает, кто у него растет. Все Женино напоминает Василия. Даже улыбка Васина. Я радуюсь, что у меня растет сын. Но досада большая в моем сердце, ведь он растет без отца, он его не видит. Василий, хоть какой-нибудь, дорогой, явись, ради Женечки. Да, я жду и жду.
21 июня. Партийное собрание. На базар не ходила. 20 июня Женечка начал стоять один.
22 июня. Год войны. Год, как не вижу моего друга, это тяжело. Сколько еще ждать?
23 июня. Приехал муж З.М. Даниляк. От радости она заплакала. Жутко даже подумать, какое состояние было у меня. От досады я заплакала. Когда же эта радость будет у меня? Хоть какой- нибудь бы приехал. Сердце... Неужели так несчастна? Ой, тяжело, только подумать.
25 июня. Вчера газета задержалась по вине Ильичевой. Всю ночь не спала, заболел мой кролик – Женечка. У него сильный жар, он словно горящая головня. Жалко малютку, он мечется. Сынок не болей, хоть ты. Ложусь, перед глазами Василий, а во сне его никак не могу видеть. Утром – тоже со мной, только не разговаривает. Я не могу даже и понять, что же с ним. Чего же с ним. Когда я его увижу. Приезжай, дорогой, жду в любом виде, при любом здоровье.
27 июня. С утра летний теплый день. Целый день готовили газету. По декретному бюллетеню получила деньги: 781 руб. 81 коп. Теперь куплю хоть картошки. Сегодня много бойцов прошло пристани. Придет ли день, чтоб обнять милого, близкого человека!... Была бабушка, взяла на руки Женечку и заплакала. Меня это тоже сильно потревожило. Крошечка еще не знает своего отца. Вспомнила совместный ужин в большом ресторане в Самборе до отъезда в лагерь. И тот последний ужин накануне войны с 21 на 22 июня 41 года. Сидели за столом, ужинали вдвоем. Потом в коридоре тепло мне пожал руки, крепко, крепко поцеловал и ушел на дежурство до 6 часов утра. И теперь жду и буду ждать. 6 часов утра. Вернись, Василий, я жду.
1 июля. Год, как приехала уже обратно сюда. Год переживаний без милого друга Василия. Сегодня идет сильный дождь. Вспомнила сентябрь 1939 года. Вспомнила прошлый год. Шли в кино мимо столовой, на улице был сильный дождь, он меня накрыл своим плащом. Я много сейчас переживаю, где он, мой дорогой, жив ли, или уже нет его... В каких условиях находится, может быть ему нужна помощь какая, поухаживать за ним. Пожалеть мне хочется его, прижать к себе, поговорить о всем пережитом.
Получила письмо от отца, он шлет привет Васе. Да, Васе...Где же он? Пишу с полными слез глазами с воспоминаниями о Василие. Мне сейчас очень тяжело. Ведь год разлуки с любимым человеком. Люди получают письма, к ним приезжают мужья... Я даже писем не получаю. Нет никакой радости, кроме Жени. Он у меня сейчас болеет. Сейчас сижу и думаю о Васе: где же он у меня сейчас? Есть ли хоть косточки от него, я ничего не знаю. Сердце... столько переживаний...
4 июля. С утра ясно. Потом полдня опять льет дождь. Утро меня омрачило. По радио сообщили, что наши войска оставили Севастополь. Слезы... Севастополь мне многое напоминает о Васе. Как же так, Севастополь наши войска оставили....Немыслимо. Сердце... это ужас уже. Не могу успокоиться целый день. Выходит газета с таким страшным сообщением. Севастополь... там же мой Василий учился два года, там он стал советским командиром. Где же он? Знает ли он, что наш родной город захватили черные звери? Пишу, руки дрожат от расстройства. Нет слов выразить ненависть к этим зверям – гитлеровцам. Сердце...
10 июля. Утро хорошее, а потом пошел сильный дождик. Я несчастна. Даже Женечка никак не выздоравливает, целыми ночами не спит. Сейчас у него ноженька болит, и он сильно мучается. Я ночи не сплю. На фронте не совсем благополучно, меня это нервирует.
Женечка говорит: « Мама». И сразу же вспоминаю Васю. Последние посещения с Васей киноздания – дом Красной Армии.
Да, пожили мы, Вася, с тобой еще совсем мало. Многое мы с тобой не объяснили друг другу. Многое я тебе еще не дорассказала, я должна сказать еще много, много. Я еще тебя даже стеснялась, не открывалась, не успела еще... Женечка наш растет.
Я сейчас много переживаю. Ведь год разлуки с любимым человеком. Вася, неужели ты не чувствуешь мои переживания? Неужели не вернешься? Нет, я тебя жду, долго буду ждать.
21 июля. Сердце жмется от тоски. Да что же это такое, даже во сне не вижу Василия. Вчера сидела на бюро и смотрела на Романова, как много общего в нем с Васей: все выходки, бодрость, точность, аккуратность, требовательность к себе и людям – все такое же. И мне все время мерещится в Самборе, в ленинском уголке за столом. Тебя, дорогой, дорогой. Я одинока. Как быть дальше? Тоскую о тебе. Мне тебя так жалко, слов нет выразить.
30 июля. Начинается уборочная. Погода устанавливается. Газета не вышла, машина в ремонте.
4 августа. Замечательный день. Машину все не привезли. Под вечер ходили разбирать табак. Первый раз сегодня купалась. Женечка теперь веселый. Сидит с ним бабушка.
7 августа. Жаркий день. Несколько колхозов района закончили уборку ржи. Информбюро старое, новых направлений нет. Сегодня Женечке исполнилось 10 месяцев. Папа все не знает. Василий, дорогой, ты ведь не знаешь своего сына.....Бей врага, где только сумеешь, где ты находишься, бей! Купались на Суре после работы. Коварного врага скорее бы уничтожить. Жизнь, тоска, скука... Василий, милый, мне тебя жалко, что же за дикость. Я о тебе ежеминутно думаю, какая участь тебя постигла, я не знаю.
12 августа. Сегодня вторник. Ой, проклятая война, скоро ли она кончится. Василий, где тебя искать?.. Мне тебя жалко, ты еще ведь не жил... вместе мы жили всего 6 месяцев, мне это сон. Как трудно, все окружающие меня ищут своих близких, а у меня нет тебя, Василий!
15 августа. Всегда со мной только твоя фотокарточка, которая меня успокаивает. Неужели уже я теперь больше с тобой не встречусь? Неужели я еще с тобой не поговорю? Нет, это страшно. Ох, чертова эта война, что она наделала. Василий, мы с тобой еще не жили. Многое я тебе не рассказала. Ты еще мне не дал наказ, как воспитать сына. Я жду, вернись.
Василий, приехал бы ты сейчас. Ой, какая радость... сколько поцелуев, это не 1939 год. Тогда я была глупа.
Сейчас последний раз прочитала газету. Скоро пойду домой, ждет меня Женечка, твой сынок: он у меня один. Не с кем мне больше поделиться в скучную минуту, никто не поласкает. Да, Василий, мало мне пришлось около тебя понежиться. Иногда я просто дурила. Заставляла за собой ухаживать, и ты все мои капризы выполнял. Ты меня еще ни в чем не успел огорчить. Жду тебя, вернись. Больше писать не могу, расстроилась. Все, больше не надо воспоминаний о Васе, сердце сжимается, воздуха не хватает. Ручку бросаю.
23 августа. Чертова эта война. Черные люди затеяли эту никому не нужную войну. Сколько сирот... сколько погубленных жизней... Василий, дорога к Порецкому напомнила все о последней прогулке по линии железной дороги в Самборе 18 мая 1941 г. Иду и плачу. Как трудно не иметь уже второй год своего человека, и даже нет бумажного разговора. Сижу и плачу. Жалко мне тебя, милый.Где ты сейчас? Мне не известно. Меня поражает мысль, если ты мучаешься в плену. Я несчастная. Неужели все старое не вернется? Неужели случилось самое страшное? Женечка начинает все больше говорить, показывать, говорит: «Мама», а «папа» даже не произносит. Этого слова он не слышит часто, да и некого звать, ведь тебя нет с нами. Пришла домой поздно, он уже спит, так хорошо спит, я не нагляжусь даже на него, он все напоминает о тебе.
24 августа. В редакции с Мариной сижу, готовлю материал для следующего номера газеты. Военные, приехавшие косить сено, напоминают жизнь среди военных, о которой так часто приходится вспоминать. Война, замучила сколько людей, сколько разбитых жизней...
3 сентября. Хороший день Уборка на полях продолжается. У Жени новое слов: «Папа». Да, папа. А где он, сынок?...
4 сентября. Готовим номер газеты. Сегодня прибыли в район бойцы на полевые работы. При виде их мне вспоминается вся жизнь в Самборе среди военных. В/ часть, двор ее, бойцы, во дворе клуб, ленкомната ... Жизнь наша... Иду домой. Военный навстречу... Вася!... И ноги и сама вся окаменела. Как же так?!... Он? Нет, это не он, голос не его, прошел мимо меня, он сутулый. А Василий прямой, как свечка, стройный – ровно березка.
6 сентября. С утра сижу в райкоме- дежурю. До 1 часа дня сидела с Женей, а после одна. Много перечитала статей из газет, поплакала. Воспроизвела в памяти все прошлое. Сегодня базар, а я уже не хожу несколько воскресений, денег нет. Был бы Василий. Купить есть что, но не на что. Жизнь наша. Война эта сколько мучает людей. Да, одним приходится жить – кончится война, придет Василий, и заживем снова. Ожиданием- надеждой – он придет.
7 сентября. Хороший день, всех мобилизовали на с/х работы. Село опустело, никого нет, только мы.
Сегодня в 5 час. 30 мин. Женечке исполнится уже 11 месяцев (12 часов дня начинает ходить один).
9 сентября. День ужасный. Марина получила письмо о смерти близкого друга Вани Иванова. Да горе, которое переживают многие. Мне, Марина, жалко тебя. Чем же помогу? – только своими слезами, у меня не меньше горе. Нет со мной близкого человека уже 14 месяцев. Где он, неизвестно. Да, Марина, трудно потерять близкого человека. Война эта отнимает все – даже свободную душу, любовь, которая до войны была доступна всей молодежи.
Сегодня у Веры Гузняевой приехал муж, людям счастье, какие люди счастливые!.. Сейчас жить вместе с близким человеком. Когда же я дождусь этого светлого дня! Сейчас у меня все дни пасмурны, только Женечка даст ответ от «солнца», для того чтоб существовать вообще на свете. Да и для чего?.. Теперь только для Жени. Ведь уже Васи, видимо, нет. Жди, жди. А кого ждать?...
21 сентября. Холодный день, дождик. Сижу и мерзну, ноги болят. Женечке стало лучше. Эта война. Был бы Василий, разве я бы стала сейчас мерзнуть. Жизнь, дождемся ли мы, когда Гитлера повесят? Дождемся! Но когда? Сердце!.. Холод... а топить нечем. Над страной нависла черной тучей фашистская «вонь» – издевательство над мирным населением.
27 сентября. Базарный день. Приходила мама, Василия мама и крестная. Все вопросы обсудили. Женечка все болеет. Сегодня все же начал шагать один, это для него большое дело – шаг в жизни. Нога все больше болит. Жизнь чертовская, война эта сколько мук принесла только одной мне. А сколько таких?... Василий, на каждом шагу я тебя вспоминаю. Где же ты, вообще жив ли, иначе был бы ты сегодня с нами. Посмотрел, как сделал первые шаги наш Женечка.
28 сентября. Газету выпускаю одна, даже гранки читать не с кем.
29 сентября. Хороший осенний день. С утра сижу и готовлю материал в очередной номер. Василий, милый, нет дня, чтоб не вспомнить о тебе. Нет отдыха без тебя мне, некому сказать ласковые слова. Как тяжело. Скоро ли прогонит наша любимая Красная Армия эту бандитскую свору с нашей земли? Только тогда весь народ нашей страны вздохнет легко. Нет, сердце начинает биться чаще, брошу писать. Все.
7 октября. Целый день льет дождь. Ездила в больницу. Сегодня Жене исполнился 1 год. Пекла только один пирог. Да, если не война!.. Василий, Жене год, а ты и не знаешь, что у тебя сын такой. Милый, где ты сейчас?.. Посмотрел бы на Женечку. Все, писать больше не могу.
16 октября. Давно уже не писала. Сегодня хороший солнечный день. Сегодня и вчера готовили очередной номер газеты.
17 октября. Паршивая погода. Прочитала статью из «Комсомольской правды» от 14.10 42 г. «Благослави меня, мама». Я всплакнула. Вспомнила все прошлое, что Василий всегда говорил: «Последняя пуля всегда в запасе для себя, но в плен ни за что...».
Женечка ходит. Василий, конечно, об этом не знает. Как жаль. Настроение у меня сегодня скверное. Жизнь, даже письмо написать некому... Василий, все я переживаю очень тяжело. Одна дума: где же ты; какая судьба тебя постигла?
22 октября. Появился снежок. Холодно. Опять муки не выдали. Все одно расстройство.
Василий, знал бы ты, как я расстраиваюсь, уже не хватает терпения. Как же жить дальше? Милый, где же ты теперь? Да, некому пожалеть меня, некому сказать ласковое слово. Война... ты, может быть, тоже мучаешься, переживаешь или вообще не можешь мыслить, как человек? Как же узнать о твоей судьбе?...
29 октября. Сегодня год моей работы в редакции. С утра собираюсь в Напольное. Отвезла Женечку с бабушкой в Напольное. Мне его жалко, крошечка без меня будет тосковать. Поехала из Напольного, он, бедный, заплакал, когда стала одеваться. Приехала поздно. Всю ночь тосковала.
31 октября. Работала одна, Марина еще не приехала. Номер 82 выпустила одна. Черт возьми, просто измучилась. Сижу одна в редакции, все ушли. Мимо редакции люди идут на базар, а я не пойду на базар опять. Без денег делать нечего. Да, Василий, даже во сне ты мне не приснился. Неужели забыл обо мне?... Где же ты? Все, писать больше нечего. Расстроилась. Слезы закапали на блокнот. Василий...
5 ноября. До чертика замерзла, когда ехала из Напольного. Утром шел снег. Получили деньги. Сегодня 11 сессия райсовета. Иду на сессию. Ноги болят, сильно утром запуржило. Опять в голове Василий, напоминает вся обстановка. Сыночек теперь его показывает пальчиком на карточке: «ПАПА».
6 ноября. Вечер. В ДСКА доклад Романова. Лежу на печке одна, скука. Все сегодня вместе с народом, и этого счастья у меня нет. Скучно, тоска, я одинока. Нет со мной любимого человека. Василий, где сейчас ты? Слушаешь ли ты доклад т. Сталина. Тоска. Милый, как я о тебе тоскую.
7 ноября. Холодный день. Люди собираются на митинг. По радио передают песни народов СССР. Да, был бы Василий, и я сама запела, но теперь не до песен. Скучаю каждый божий день. Сынок, мне без тебя очень скучно. Эта боль не дает возможности посмотреть и на тебя. Так несчастна, когда же буду счастлива? Война!... Сколько мучений?! Наша жизнь разбита. Ведь всего мне 25 лет, а что в жизни видела? Василий, милый, неужели еще с тобой не поживем? Ведь мы не вырастили сына. Был бы сейчас со мной... Воспоминания о семейной жизни мне не дает равномерно дышать. Сердце бьется, рука перестает писать, не могу. Слезы. Василий, любимый, вернись, жду, я верна тебе. Я твоя до смерти, ты у меня один.
14 ноября. Сижу, пишу. По радио передают о ленинградских партизанах, о снайперах – истребителях. Может быть мой Василий тоже стал снайпером – артиллеристом, в этом я уверена. Он наш, коммунист, если нужно, жизнь свою отдаст за нашу Родину-мать. Сейчас Женечка бегает, наверное. Какая я несчастная. Когда же я встану на ноги? Скоро ли воскликну: я счастлива! Мы втроем: Василий, я и Женечка!
18 ноября. С сегодняшнего дня начала получать хлеб из ларька для эвакуированных. Идет снег.
22 ноября. В Напольном. Увидела Женю. Он почему-то похудел. Синенький. Так мне его жалко, но чего же сделать. Нужда заставляет его там держать.
26 ноября. Второй день идет снег. Перешла на новую квартиру. Сердце рвется. Василий, откликнись откуда-нибудь. Без Жени скучаю. Вчера достала для Жени три пряника. Ой, как он обрадуется. Да, жизнь! Разве бы я отвезла Женечку туда, он без меня. Нет! Положение заставляет идти на это дело, чтоб с Женечкой жить отдельно. Василий, ни одного дня у меня нет, чтобы не вспомнить тебя. Ведь многие мои подруги получают письма от мужей, как мне обидно. Некому пожалеть, поласкать, тяжело жить одной. Все это сделано войной. Уже девятый день идут бои под Сталинградом, – это меня воодушевляет.
2 декабря. Готовили газету ко Дню Сталинской конституции. Приходила мама, Женечке сшили пиджак, все просит пряники. Милый Женечка, родился ты в такое время, что нет ничего. Я мечтала тебя воспитывать не так. Вся беда, что нет с нами папы. Василий, неужели ты не чувствуешь, что у тебя растет сын? Милый, вернись, ждем тебя с Женечкой.
3 декабря. Морозный ясный день. Марина с Нюрой уходят в лес, я остаюсь работать одна. Утром по радио передавали письма с фронта. Нет и нет. Когда же «нету» будет конец? Василий, я слишком тоскую о тебе, Каждый день вспоминаю о тебе. Все, кончаю.
8-11 декабря. Была в Чебоксарах, в ОК ВКП(б). Ходила в кино и ДКА. В ДКА расстроилась, когда попала в среду военных. Смотрела постановку «Воспитанница». Скучаю по Женьке.
13 декабря. Была дома, Женечка стал побольше, лучше. Теперь он с молоком, только достать бы ему еще каши. Оттепель. Не хотелось от Женечки уходить, но жизнь заставляет. По дороге села с ребятами с педучилища.
14 декабря. Теплый день, как весной. Сегодня заседание исполкома, опять о дровах.
15 декабря. Тоже еще тепло, в валенках можно ходить стало только после обеда. Вечером сидела дома, читала. Женечки нет со мной, скучаю по нему.
19 декабря. Теплый день. Вчера и позавчера было холодно. Сегодня уезжаю в Чебоксары.
С 20 по 30 декабря. Семинар. Каждый день занимались с 8 час. утра до 11 час. 30 мин. ночи. Посмотрела кинокартину «Как закалялась сталь». Тоска, одно расстройство. Какие люди счастливые, мужья дома. Неужели все так мне придется страдать одной. Василий, приезжай, посмотри Женечку. Из-за Жени, милый, приезжай, он говорит: «ПАПА». Твоя фотокарточка все время со мной, напоминает нашу короткую счастливую жизнь с тобой.
31 декабря. Теплый день. Выпустила газету. С Юлей уехала в Напольное, Женечка обрадовался, поцеловал меня. На папу показывает пальчиком. Василий, был бы ты с нами. Ведь наш сын ходит, говорит, чего ты хотел.