13 октября 2020 г.
(к 75-летию Великой Победы)
Вспоминаю далекое детство. Стою на огороде. Вокруг огромные подсолнухи. Их много. С яблонь падают яблоки. Осенний день.
В лугах прозвучали оружейные выстрелы. Захожу в дом, снимаю со стены ружье, спускаю с цепи собаку и отправляюсь на охоту. Немного побродив, возвращаюсь с хорошей добычей домой. С колхозной дойки идут доярки. Они громко о чем-то разговаривают. Увидев меня, удивляются моей добыче, рассматривают ее и рассуждают: «Вот это охотник! Молодец! С такой добычей, а ведь еще совсем мальчишка!» Я с охотничьей гордостью иду дальше своей дорогой.
Часа через два-три после моего возвращения с охоты эти труженицы присылают ко мне приезжего охотника. Спустя годы я понял, с кем охотился. «Иди, там к тебе кто-то пришел», – сказала мне мать. Кто ко мне мог прийти? Я знал всех своих сверстников. Они вызывали меня обычно свистом. Я знал, как свистит Витек, Санек или Мишка. Всех своих друзей мог определить по свисту. А тут непонятно кто. Вышел. Передо мной стоял пожилой седой человек. Поздоровался. «Вы охотник?» – обратился он ко мне. Я насторожился: «Да. Но Вы, должно быть, ошиблись?». «Да нет. Второй дом от края. Вы, я слышал, сегодня поохотились удачно?» – поинтересовался незнакомец. «Да ничего особенного», – оправдывался я. Слух прошел о моей охоте на всю улицу! «А Вы не могли бы взять меня с собой на охоту?» – как-то осторожно спросил незнакомец. «Но я сегодня здорово нашумел, надо дать время, чтобы дичь успокоилась, а потом можно и поохотиться», – пообещал я. В то время в лугах, как мне казалось, охотился я один. Разве что еще Иван Степанович Майоров, живший недалеко от меня.
В назначенный день и час тот человек пришел ко мне. Я даже не спросил его имя. Мне это как-то в то время было не нужно. На нем была хорошая экипировка: одежда добротная, двустволка. «Собаку не возьмем, охота будет с подхода», – предложил ему я. Он со мной во всем соглашался. Я в те годы был подросток – сорванец. В угодьях озер, болот, в лугах было много разной дичи. Я водил его по заветным охотничьим местам. Он много стрелял, постоянно делал промахи. Я стрелял после него и добывал дичь. Его промахи меня злили, но сказать это я ему не мог. Он, конечно, все понимал по выражению моего лица. И откуда взялся такой мазила?!
Вскоре охота утомила моего спутника, и мы решили ее закончить. Я все удивлялся его медлительности и неповоротливости. Когда мы подошли к моему дому, (я в те времена уже хорошо знал охотничью этику – добычу делить поровну) я предложил ему забрать всю добытую дичь: «Возьмите, я завтра еще настреляю». Он долго отнекивался, но, наконец, согласился. Дичи тогда водилось полно, нормы отстрела не было. Он поблагодарил меня за охоту и добавил: «Вы хороший охотник, великолепно стреляете. Я так уже не могу. Ранение, контузия, война». Это прозвучало так неожиданно. От этих слов я не знал куда деться. Так вон откуда эта медлительность! «Да, да», – повторил он, угадывая мои мысли. «Там, на озере, я вас про себя поругивал», – извиняясь, сказал я.
Мне было очень стыдно перед этим человеком. Я молодой, быстрый, а его покалечила война. Он Родину защищал и меня, малокососа, хотя я родился уже после войны. Как-то не так я обошелся с ним. Мы расстались, но я долго еще смотрел, как он уходил по улице.
Ту охоту я запомнил на всю жизнь. Это был мой жизненный урок. Я с тех пор и по нынешний день к старшему поколению отношусь уважительно.
В. Родионов, с.Порецкое.