15:05 10 июня 2022 г.
У меня никогда не было бабушки: одна умерла в 1930 году, прополоскав бельё в проруби после родов, сильно простудившись, другая погибла на колхозном поле от удара молнии в 1937 году. Зато у меня был потрясающий дед - Егоров Алексей Дмитриевич. Он был единственным. Второй дед - Смирнов Александр Иванович - пропал без вести под Тулой в декабре 1941-го. Егоров А. Д. родился 19 мая 1892 года. В семье он был самым младшим ребёнком. В 10 лет поступил в Мишуковскую волостную двухклассную церковно-приходскую школу. Больше учиться ему не пришлось. Чтобы продолжить обучение, надо было уезжать из дома, а об этом не могло быть и речи. Отец обучал деда всем премудростям крестьянской жизни, учил вести хозяйство. А оно было немалым: 2 лошади, 3 коровы, овцы, птица, 12 десятин земли. В 1912 году дедушка женился на хорошей девушке, Анне Андреевой из Ивановки, а через год был призван на царскую службу. В 1914 году началась Первая мировая война. Деду довелось воевать на турецком фронте. Он был связистом. Был награждён серебряным Георгиевским крестом. В конце 1917- го года дед возвратился к мирной жизни. Соскучившись по дому и земле, обзавелся детьми, работал, растил хлеб. Затем похоронил родителей. В годы коллективизации сельского хозяйства вступил в колхоз, сдал туда свой скот и землю. Так как он в деревне считался грамотным человеком, его взяли в колхоз на должность учётчика. Со своими обязанностями дед справлялся прекрасно. Казалось бы, что ещё надо: живи, работай, расти детей, но 1 июля 1937 года нежданно-негаданно в семью пришло страшное горе - возвращаясь с колхозного поля, от удара молнии погибла жена (моя бабушка), оставив ему восьмерых детей. Старшей было 17 лет, младшей не было и пяти. В 1939 году вновь развязалась война - Финская. Дед снова пошел солдатом - связистом. Война была недолгой. Дед вновь возвратился к мирной жизни. Но тут новая напасть — фашисты. Когда началась Великая Отечественная, деду было 49 лет. Сразу на фронт его не взяли, и он продолжал работать учётчиком в колхозе. Первое, что он сделал, - сдал свой серебряный Георгиевский крест в Фонд обороны. Лето 1942 года. Голод, есть нечего, женщины, работавшие на току, старались насыпать в карман зерна, чтобы дома сварить из него какую-либо пищу. Дед дома сёстрам сказал: «Я не могу им разрешить это, но и запретить не могу, знаю, что у каждой есть голодные дети, отвернусь, будто не вижу, но боюсь, что кто-нибудь докажет и меня посадят, сами знаете, какое сейчас время. Лучше пусть меня на войне убьют, чем тюрьма». Он поехал в военкомат, попросился на фронт добровольцем. В конце лета был призван на военную службу. Деда определили поваром на военно - полевую кухню. В составе второго Украинского фронта он дошёл до Румынии. Придя с фронта, дед стал работать в колхозе пчеловодом. Тогда каждый колхоз содержал свою пасеку. Очень любил пчеловодство и садоводство. Дома держал пчёл до глубокой старости. С утра торжественно провозглашал: «Нынче полезу к пчелАм». Он ударение в этом слове почему-то делал на втором слоге. В такой день моей обязанностью было помочь ему экипироваться и потом, когда он зайдёт в дом, вытащить жало, если какая-то пчела умудрилась всё же где-то добраться до него. Сад у нас тоже был очень большой. Дед постоянно там возился, находил какую-то работу: что-то обрезал, вырубал, окапывал, подкашивал, прививал, сажал. И всё это делал с большим удовольствием, не доверяя никому, кроме моего младшего брата, видя его интерес к этому труду. Обожал угощать детей яблоками из своего сада. На этот случай у него в бездонном кармане всегда лежало несколько штук. Он очень любил читать газеты. Прессу всегда выписывал сам: «районка», «Сельская жизнь» и «Известия». Начинал чтение с местной газеты (так называл он «районку»). Садился за стол, с важным видом надевал очки и прочитывал всё, что называется от корки до корки. Он и меня научил читать по «районке» вместо букваря. Под старость стал плохо видеть, но с чтением местной газеты не расстался, он приспособился надевать сразу двое очков, одни на другие. Со стороны это выглядело комично, но ему как-то помогало лучше видеть. Любил слушать новости по радио. Он их называл «последние известия». Когда стал глуховатым, то снимал радиоприёмник со стены и прикладывал к уху, чтобы лучше слышать. В последнее лето своей жизни дед мёрз, ходил тепло одетым, иногда даже овчиный полушубок надевал. «Кровь-то меня совсем не греет», - говорил он. Когда в конце августа я уезжала на учёбу, дед, как обычно, проводил меня до угла соседнего дома. А 18 сентября получила я страшную телеграмму о его смерти. Конечно, знала, что этот день когда-нибудь придёт, но не думала, что так быстро. Нина Смирнова.
АУ «Редакция Порецкой районной газеты «Порецкие вести» Министерства цифрового развития, информационной политики и массовых коммуникаций Чувашской Республики