28 сентября 2020 г.
1991 год. Районный праздник песни Поречья на роскошной поляне на правом берегу Суры. Я на эстраде в почетном президиуме в минуты торжественного открытия праздника как приглашенный гость, известный земляк и депутат Верховного Совета Чувашской АССР (тогда еще приглашали). После открытия спускаюсь с эстрады в народ и тут же слышу: «Николай, Николай», – почти хором. Оказывается, весьма галантно, на автобусе привезли бабушек из Шадрихи на праздник. Окружили меня: «Николай, спаси, пожалуйста, наш клуб, хотят его перевезти в Кудеиху на конный двор, конюхам дом из него сделать. Увезут клуб, и Шадриха без него кончится». А какой конный двор в Кудеихе? Его там сроду не было. Утром в понедельник я написал заявление председателю Порецкого райисполкома с просьбой передать безвозмездно мне Шадрихинский клуб, (который лет 10 был на земле и полегоньку растаскивался), на разор моей семьи, но с обязательствами, что отремонтирую и открою картинную галерею, построю памятник павшим в Великой Отечественной войне и открою музей крестьянского быта. Заявление с резолюцией председателя райисполкома: «Передать бесплатно», почему-то передается в СТК совхоза «Засурский», а не в сельсовет. На заседании СТК: «Как бесплатно? Одних дров там сколько»? Продали. За 90 тысяч рублей я выкупил. Позже я выяснил, что клуб был на балансе сельсовета и списан много лет назад. У меня есть привычка, когда пишу кого-либо, то незаметно заставляю портретируемого рассказывать о своей жизни. Исповеди ровесниц моей матери все во мне, большинство записаны. Почти каждая вторая завершала свои сказы о великомученической жизни просьбой: «Николай, вот уже полвека нигде ни фамилии, никакой памяти нет о наших мужьях, сгинувших там, хоть часовенку какую-нибудь поставь им». Голова моя уже полнилась мыслями о памятнике, но о каком? Солдата с каской? Уже давно пошло. С автоматом наперевес? Еще пошлее. Стелу 20 – 30 метров? А они, мои святые великомученицы, – часовенку. Ну, конечно, часовню. Глубокоуважаемый Леонид Иванович, главный лесничий лесного Поречья, первый протянул руку сочувствия, сам приехал в наш молодой сосновый бор, сам топором затесал в целях прореживания и санитарной рубки 30 стволов. Мы с моими друзьями-коллегами спилили, привезли, срубили 4*4*4 куб.м., предварительно освятив первый венец, затем всю часовню, и завершили куполом с крестом. Стал с сыном работать над художественным оформлением содержания часовни. Пожар. Сгорело все оформление часовни. Заново стал делать. И только в 2011 году состоялось открытие часовни, как памятника павшим воинам в войне. Вот уже 10-й год часовня в праздники, в воскресные дни, порой и будни, встречает гостей различных конференций, экскурсий, свои деревенские престольные праздники. Даже однажды районная газета рассказывала о посягательстве на нее оренбургских казаков с какой-то благотворной иконой. Обошлось. Но вот подошло 100-летие Чувашии. 100 000 праздничных рублей обрушилось на Шадриху! Оказалось, что это совершенно непосильное дело для жителей – как ими распорядиться. И началось: полное смятение умов, сбор предложений, обсуждение их, перешедшее в претензии и даже в обвинение Карачарскова, который якобы 30 лет тратил шадрихинский бюджет «на свою усадьбу». В Порецком, в Кудеихе разве когда-нибудь был бюджет на Шадриху? Никогда! За 29 лет власть в Порецком мне не только бюджет, даже просто формального сочувствия ни после пожара, ни после пропажи супруги не соизволяла выразить. Только на свои кровные, и притом всегда вопреки райвласти, мои 30-летние деяния в Шадрихе. Оказывается, мои милые земляки в мои кровные не верили все эти 30 лет. Мне это самый страшный нокаутирующий удар по печени! И в самый разгар всего этого, недавний житель Шадрихи, бывший пожарный пенсионер речет: «Давайте построим стелу нашим фронтовикам, фамилии моего деда нигде нет». Ему отвечают, что вон в часовне все фамилии с его дедом. Оказывается, за девять лет дееспособности часовни-памятника он там не был, живя напротив ее. Но предложение построить стелу подхватили. Давайте! Я думал, что это юмор, построить второй памятник рядом с первым. Но Кудеихинская сельская администрация с таким жаром взялась сооружать стелу, уже два года имея на своем балансе часовню - памятник, которую я два года назад передал в дар Шадрихе на баланс сельской администрации вместе с парком, мной выращенным, ибо изгородь парка и часовни за 25 лет развалилась, а на новую изгородь моей пенсии мало. В полдня как языком слизало в центре деревни зеленый сквер роскошных статных тополей, очистили и сооружают стелу! От 122 дворов в Шадрихе осталось на сегодня 37 домов, где только в 10 домах постоянно живут, еще в 10 домах – дачники и 17 домов много лет под замком постепенно разваливаются. И ради этого сооружается второй памятник павшим. Нет других дел? Дела есть. Но тут возник решительный протест Карачарскова: «Памятник павшим отцам и дедам, их подвигу из рифленки заборной, по какому-то проекту администрации, без широкого обсуждения специалистов, профессионалов. А нам он нравится? А нам это сойдет! Говорю о художественности проекта, о пластике его форм, о раскрытии содержания подвига, о соответствии подвигу. А зачем нам это?» Народу нравится – констатировал сельский глава, стеле – стоять. Привели священника, как видимо, самый весомый аргумент. И он начал: «Неважно из железа, рифленое, серебро, важно молиться за них!». А православные храмы все только в золоте, священники все в золотом шитье. А памятники народных подвигов неважно из чего. Какая профанация! И какая деградация мышления, вкуса, понятия, красоты, опошление высоких идей и исторической памяти! Милая моя Шадриха стала известной деревенькой в Чувашии, а от издевательств над ней, над ее историей, над ее приличным обликом неизбавима. Уродуют. Не прошу защиты, знаю, что не защитят. И не спрашиваю уважаемых земляков, что с нами происходит Все всё знаем. Н. Карачарсков, заслуженный и народный художник Чувашской АССР, почетный гражданин Порецкого района. От редакции. Мы попросили прокомментировать данное письмо главу Кудеихинского сельского поселения Анатолия Селиверстова. По его словам, о передаче часовни – памятника на баланс сельского поселения нет никаких документов. Получается, что все это решалось на словах, но на сегодня у данного объекта нет даже паспорта. И на баланс ее и парк не принимал никто. Два года назад работал другой руководитель администрации, и он не передавал никаких документов. Что касается обелиска погибшим воинам, то Анатолий Николаевич говорит, что все решалось на сходе граждан, где присутствовали 13 жителей села. И вся инициатива исходила от них. Выделенные деньги 100 тыс. рублеи это не такая большая сумма, чтобы установить более масштабный памятник. Сельчане предложили взять за основу стелу, установленную в населенном пункте Дубовке Шумерлинского района. В этом году еще планируется прикрепить орден Отечественной войны и списки погибших воинов. Возможно, что в текущем году будет благоустроено это памятное место: дорожка из плитки, ограждение, скамейки... Некоторые из сельчан в беседе сетовали на то, что часовня почти всегда на замке и им на 9 мая негде возложить венки. Глава поселения Анатолий Селиверствов считает, что не мог пойти против воли народа и принять другое решение. Шадрихинцы решили таким образом распорядиться выделенными деньгами. Ситуация, прямо скажем, непростая. Как это произошло в Шадрихе, что сельчане и Н.П. Карачарсков перестали понимать друг друга? Для Николая Прокопьевича самый страшный нокатирующий удар по печени, как он сам пишет в письме: «Оказывается, мои милые земляки в мои кровные не верили все эти 30 лет».